Харизма [СИ]
Шрифт:
Я бы сейчас многое отдала за то, чтобы оказаться за километры отсюда, облитая электрическим светом и искусственным теплом. Но - поздно. Однажды решившись на что-то, нельзя поворачивать назад. Нельзя не потому, что нельзя, а потом что некуда, вашу мать, поворачивать. Я сидела на склоне оврага, в кромешной тьме. Наверх мне путь заказан. Я могла двигаться только вниз. Не самое обнадеживающее направление.
– Днем во втором часу заблудилась принцесса в лесу. Смотрит: полянка прекрасная. На полянке землянка ужасная. А в землянке - людоед: 'Заходи-ка на обед!'.
– Что ты сказала?
–
Я могла попытаться выкарабкаться из оврага, и что было духу припустить к трассе - туда, где Лирой оставил машину. Паршиво то, что я не помнила, в какой стороне трасса. Кристина называет это топографическим кретинизмом, я - плохой ориентацией на местности. Я себе явно льщу.
К тому же, сомневаюсь, что Лирой отпустит меня за красивые глазки. Пусть он напряжен, а в голосе слышен звон страха, но это не делает его менее опасным. Я находилась в глуши, за чертой города, в компании психа, делающего явью ваши кошмары, и неизвестного, но весьма крупного парня, который ломал толстенные ветки как спички, целеустремленно продвигаясь к поляне.
Вдобавок ко всему, на открытом пространстве я буду как на ладони. Овраг был хоть каким-то укрытием. Взрослому человеку потребуется десять секунд, чтобы перебежать поляну. Не-человеку и того меньше. У тварей, которые способны сломать небольшую березу, обычно достаточно широкий шаг.
Был ли это тролль? Не знаю. Их истребили уже лет десять как. Но время от времени в новостях появляются сюжеты о растерзанных телах. Зубы у троллей как у людей, но давление сомкнувшихся челюстей дробит кость в костяную пыль. Тролль ломает вас до тех пор, пока в вашем теле не останется ни одной целой кости. Подобное поведение наблюдается у касаток.
Мог ли тролль затеряться в окрестностях Зеро? Я знаю, что близ столицы недавно убили одну из этих тварей. Но... у нас? Маловероятно, и все же...
В школе, в начальных классах, на природоведении учительница рассказывала о том, что надо делать, если встретил тролля. Старушка долго распространялась, но все сводилось к одному: уносить на хрен ноги.
Взрослые особи достигают четырех-пяти метров в высоту. Они жестоки, как гризли, не идут на контакт с человеком, не поддаются дрессировке. Что толку от твари, которую нельзя выдрессировать и сделать изюминкой цирковой программы? Наверное, поэтому их официально разрешили истребить. Иной причины просто быть не может, так?
– Ты спускаешься? Продолжай спускаться! Ты должна найти кости.
Так и хотелось добавить: 'Выпившая домой можешь не возвращаться'. Я ничего не сказала вслух. Голос у Лироя был не самый жизнерадостный. Похоже, кто-то начинает нервничать.
Я заскользила на пятой точке, помогая себе руками и ногами. Если скольжение, то контролируемое. В сложившейся ситуации дно оврага казалось более-менее безопасным местом, нежели открытое пространство. Все лучше, чем позволить приближающейся твари дать себя увидеть.
Кажется, Лирой пришел к такому же выводу.
– Быстрее, быстрее!
На дне оврага была вода - густая, вонючая из-за грязи и листьев. В сидячем положении жижа доставала мне до талии. Что-то
Я почувствовала вибрацию. Будто шла сама гора. Я стала лихорадочно отползать. Ветка запуталась в волосах, другая оставила жгучий поцелуй на щеке. Я не обратила на это внимание. У меня была цель: забиться в самый темный, самый дальний угол в овраге, чтобы тот, от чьих шагов содрогается земля, не увидел меня. Господи, помоги, чтобы не увидел.
И тут Лирой заорал. Я прижала руки ко рту, чтобы тоже не закричать. Никогда прежде не слышала, чтобы человек так кричал. Пистолетные выстрелы вспороли ночную тишину вслед за душераздирающим воплем. Лирой был вооружен, иначе быть не могло. Вибрация усилилась. Это был грузный, тяжелый шаг, при этом чертовски быстрый. Что-то быстро неслось по поляне, к Лирою, и он ничего не мог с этим поделать. Ну ничегошеньки.
– Харизма! ХАРИЗМА! Нет, нет, Боже! НЕ-Е-ЕТ!!
Я прижала руки ко рту.
Нет, я не галлюцинировала - что-то затмило клок неба над головой. Что-то страшное и большое. Лирой неожиданно издал странный захлебывающийся звук. Что-то плюхнулось в воду в нескольких метрах от меня.
'Это был пистолет, пистолет, пистолет...'
Крики Лироя внезапно оборвались. Как если бы кто-то выключил звук на телевизоре. Я знала, почему крик может так резко оборваться. Откуда знала? Из чтецких сессий с Багамой. В его воспоминаниях крики всегда обрывались столь же резко; люди начинали кричать, глядя на кровь, на развернутые, как новогодние подарки, головы, конечности, грудные клетки в дорогих костюмах, платьях, спортивных костюмах, халатах. Любовницы, проститутки, случайные свидетели. Глядя на Багаму. На меня. Затем умирали. Они все умирали.
Остались другие звуки.
И я поняла: если немедленно не уберусь отсюда, то тварь учует меня, и я тоже буду орать, пока из меня будут делать бахрому.
Или слечу с катушек; слишком безумно все это.
Я рванула по дну оврага - сперва на четвереньках, затем согнувшись в три погибели. Вода и пульсирующее колено здорово тормозили.
Казалось, я двигалась сквозь сон - нестерпимо медленно.
А потом у меня заныли пломбы. И я поняла, что тварь идет по моему следу. Я пыталась бежать быстрее, но вода была словно жидкий бетон, с замешанными в него листьями и мелкими ветками; сложно передвигать ноги. Я то и дело падала, спотыкаясь о корни деревьев, умываясь вонючей водой. Правая нога была как туго натянутая струна.
Земля подпрыгнула под моими ногами. Меня подкинуло вверх, затем я растянулась в воде. Перевернулась на спину и смотрела на то, как нечто громадное тянется ко мне. Будто сам Колосс Родосский пришел по мою душу.
Я закричала и стала отползать. Лапа сомкнулась вокруг моих ног. Внезапно я оказалась в воздухе, овраг болтался где-то внизу. Или это я болталась? Я висела вниз головой и кричала. Прямо напротив моего лица разверзлась пасть, из которой дохнуло гнилью и кровью.
В голове щелкнуло: вырезка.