Хасидские предания

Бубер Мартин

И тогда родился у маггида сын. Звали его равви Вольф. И был

он очень смиренным.

СЛЕЗЫ

В детстве равви Зев Вольф, младший из пятерых сыновей равви

Иехиэля Михала, был непослушным, своенравным мальчиком.

Тщетно пытался отец обуздать его. Незадолго до тринадцатиле-

тия мальчика, когда он должен был стать "сыном заповеди"*, то

есть целиком отвечать за себя и устанавливать свои собственные

отношения с Богом, цадик приказал написать стихи из Писания

для филактерий, которые с этого времени должен был надевать

сын. Равви Михал повелел писцу принести вместе с написанными

стихами из Писания пустые коробочки. Писец принес все, что от

него требовалось. Равви Михал взял коробочки и долго смотрел на

них. Затем склонился над ними и заплакал, и слезы равви омочили

их. После этого равви Михал вытер коробочки и вложил в них

стихи из Писания. С того часа, как равви Вольф впервые надел

филактерий, он стал тихим и спокойным и исполнился любви.

СЛУЖАНКА

Однажды между женой равви Вольфа и ее служанкой произо-

шла ссора. Хозяйка обвинила девушку в том, что та разбила

блюдо, и требовала возмещение ущерба. Служанка же отрицала

свою вину и отказывалась платить. С каждым днем ссора все

более и более разгоралась. Наконец жена равви Вольфа решила

обратиться в суд Торы и для того, чтобы предстать перед равом

города, надела соответствующее платье. Когда равви Вольф

увидел это, он тоже надел субботние одежды. Когда жена спроси-

ла, зачем равви Вольф это сделал, он ответил, что тоже собирает-

ся в суд. Жена стала противиться, сказав, что ему нет необ-

ходимости это делать, потому что она хорошо знает, что нужно

говорить на суде. "Ты-то, конечно, это хорошо знаешь, - от-

ветил цадик.
– Но бедная сиротка, твоя служанка, этого не

знает, и ради нее-то я и иду. Ибо кто, кроме меня, за нее

заступится?"

РЕДЬКА

Однажды во время третьей субботней трапезы сидели хаси-

дим за столом равви Вольфа и тихо разговаривали, чтобы не

беспокоить цадика, который глубоко погрузился в свои размыш-

ления. А было у равви Вольфа правило, что всякий в любое

время мог войти в его дом и сесть за стол. И вот вошел некий

человек и сел с остальными, и те дали ему место, хотя и знали

про него, что он дурно воспитан. Через какое-то время этот

человек достал из кармана большую редьку, нарезал ее на кусоч-

ки, стал есть и громко чавкать. И тогда соседи по столу уже

больше не могли сдерживать свое недовольство. "Ты, обжора,

– сказали они ему, - как смеешь ты осквернять праздничную

трапезу своей грубостью?" И хотя они говорили это тихо, цадик

заметил, что происходит. Он сказал: "Захотелось мне откушать

хорошей редьки. Не найдется ли редьки у кого-нибудь из вас?"

И тогда человека, евшего редьку, охватил внезапный поток счас-

тья, избавивший его от замешательства, и он протянул равви

Вольфу полные пригоршни нарезанной редьки.

извозчик

Однажды морозным днем равви Вольф ехал на церемонию

обрезания. Сделав остановку и устроившись на отдых в теплой

комнате, он почувствовал угрызение совести перед извозчиком,

мерзнувшим снаружи. Тогда он вышел к нему и сказал: "Иди

сюда, погрейся".

"Я не могу оставить своих лошадей", - ответил извозчик,

постоянно прихлопывавший руками и притопывавший ногами,

чтобы разогреться.

"Я посмотрю за ними, покуда ты не отогреешься и не смо-

жешь сменить меня", - сказал равви Вольф. Сначала извозчик

отказался, но потом, однако, согласился и позволил равви занять

его место, а сам пошел греться в теплую комнату. А в том месте

всякий, независимо от ранга и знакомства с хозяином, мог

получить вдоволь пищи и питья. Выпив десять стаканов вина,

извозчик совершенно забыл о равви и лошадях и остался в комна-

те. Тем временем люди, увидя, что цадика нет, решили, что он,

должно быть, отлучился куда-то по важному делу. Спустя какое-то

время несколько проезжающих покинули комнату. Когда они

вышли на улицу, где уже сгущались сумерки, то увидели равви

Вольфа, стоявшего у повозки и то и дело прихлопывавшего руками

и притопывавшего ногами.

ЛОШАДИ

Когда равви Вольф ехал куда-нибудь в повозке, он никогда не

допускал, чтобы лошадей хлестали кнутом. "Ты даже не должен

кричать на них, - говорил он извозчику, - а просто говори

с ними спокойно".

ССОРЯЩИЕСЯ

Равви Вольф считал, что ни в одном человеке нет зла, и от-

носился ко всем людям как к праведникам. Однажды, когда двое

каких-то людей поссорились и сторона, которая была права,

позвала равви Вольфа встать на ее защиту против виновной

стороны, он сказал: "На мой взгляд, вы оба - люди добрые,

а кто может поссорить двух праведников?"