Хазары

Ивик Олег

Учитывая, что кони степных пород могли за семь дней проделать около 400–500 километров, можно предположить, что хазары на рубеже VII–VIII веков похоронили своего кагана или кого-то из его приближенных в Причерноморских степях или в Крыму^{258}. Кстати, эти расчеты вполне соответствуют сообщениям византийских авторов, из которых можно сделать вывод о том, что ставка кагана в начале VIII века находилась достаточно недалеко от Херсона.

«Курганы

с ровиками»

В донских степях и даже в соседних с ними Воронежской области и Калмыкии хазары оставили гораздо более весомые следы своего существования. Во второй половине VII века здесь появляются курганы «с квадратными ровиками», которые, как считается, принадлежали хазарским воинам.

Женские погребения в таких курганах — большая редкость, и это может говорить либо о том, что хазары отправляли на Дон только военные отряды, либо о том, что женщин, в отличие от воинов, хоронили в грунтовых могильниках, а их гораздо труднее найти, потому что они практически не возвышаются над поверхностью.

Так или иначе, хазарских воинов на Нижнем Дону было достаточно много, потому что уже найдено около 300 таких погребений. В отличие от «сивашевцев», на Дону хазары воздвигали для своих покойников отдельные курганы. В центре такого кургана располагалась прямоугольная могила (реже — две), в которую были уложены воин и его конь (или «чучело» коня — то есть голова, ноги с растянутой шкурой и упряжь). Коня обычно клали у входа, в так называемой «входной яме», всадника — рядом, в нише («подбое»), параллельно коню.

Воина сопровождали боевое оружие, заупокойная пища и обязательный пояс с многочисленными серебряными или бронзовыми пряжками и накладками. Литые пряжки и накладки поясов зачастую украшены орнаментом в виде лотоса или побегов виноградной лозы. На формирование этого стиля, возможно, оказали влияние традиции среднеазиатского и византийского искусства. Материал, из которого был отлит декор пояса, характер и пышность орнамента, вероятно, могли свидетельствовать не только о богатстве воина, но и о его статусе.

Из предметов вооружения в погребениях «с ровиками» чаше всего находят остатки лука так называемого гуннского типа, точнее, его болгаро-хазарского или салтовского вариантов. Деревянная основа лука оснащалась несколькими костяными накладками (как правило, из оленьего рога) — они были необходимы для большей жесткости и для придания луку пружинящих свойств. Дерево, из которого была сделана основа, в погребениях почти всегда истлевало, но сохранившиеся костяные накладки позволяют судить об основных деталях конструкции. Часто находят в погребениях и железные наконечники стрел — дальнобойные легкие трехлопастные или более тяжелые «бронебойные», «пулевидные», как их называют археологии, — такие могли пробить щит, панцирь, кольчугу.

Кроме лука, в могилу почти всегда клали нож или даже несколько, иногда боевые кинжалы. Другие предметы вооружения встречаются нечасто. Изредка находят остатки длинноклинкового оружия (меч, палаш, сабля). Это было время, когда более легкая и удобная в бою сабля сменяла тяжелые мечи и палаши. Иногда в могилах лежат железные или костяные кистени.

Судя по тому, что лук в могилу клали почти всегда, он был основным оружием хазар-кочевников в это время. Клинковое оружие находят редко, но это объясняется еще и тем, что помещать в могилу такую дорогую вещь было непозволительной роскошью. Потому же в хазарских погребениях редки кольчуги и панцири. Лук же всегда в чем-то индивидуален, «подгоняется» под своего владельца и в то же время сравнительно недолговечен; вряд ли его передавали по наследству.

Интересно, что даже в богатых погребениях рядом с роскошными золотыми и серебряными импортными вещами обычно стояли очень грубые и простые сосуды, вылепленные вручную, — вероятно, это была дань ритуалу^{259}. Скорее всего, такие сосуды делались специально для похорон. Иногда рядом с покойными лежали кубики игральных костей, — наверное, игра в кости была популярна среди хазар. Еще одна распространенная находка в таких курганах — золотые византийские солиды. Часто они имеют дырочки или петельки для ношения на одежде^{260}.

Вокруг могилы вырывался ровик, опоясывающий ее более или менее правильным квадратом. Такой же ровик мог опоясывать и специальную ритуальную площадку без погребения^{261}. Ширина ровика не превышала один — полтора метра, а обычно была даже меньше. Глубина не превышала ширину (речь, конечно, идет только о следах ровика в материке, то есть в глине, лежащей под слоем чернозема). В ровиках иногда находят кости жертвенных животных^{262}.

Авторам настоящей книги довелось участвовать в раскопках четырех таких курганов, содержавших пять могил, одна из которых оказалась неразграбленной. Об этом уже подробно рассказывалось в предисловии.

«Курганы с ровиками» очень напоминают тюркские погребальные и поминальные сооружения кочевников Центральной Азии. Сходство проявляется и в ровиках-оградках, и в конструкции могильной ямы (так называемая «яма с подбоем», то есть с неглубокой нишей), и в обязательном коне, которого укладывали вместе с погребенным.

От болгарских кочевнических погребений хазарские курганы отличаются и устройством могильной ямы, и наличием ровиков, и расположением коня (болгары укладывали его поверх всадника), и конструкцией лежащих в могилах сложносоставных луков с костяными накладками^{263}. И это — свидетельство того, что на смену гунно-болгарам в нижнедонских степях пришли кочевники-тюрки: хазары-тюркюты. а если точнее, то воины, возможно принадлежавшие к тюркской верхушке Хазарского каганата. Об их этнической принадлежности говорят и тюркские руны, процарапанные на монетах и костяных накладках луков. На это указывают и золотые монеты в погребениях — следы византийских выплат хазарам, о которых повествуют византийские хроники.