Хейсар
Шрифт:
— Вот уже третий день, как я не нахожу себе места…
— Почему? — без особого интереса спросила я.
— Поговорила с Кромом… Узнала о себе и Неддаре много нового… — горько усмехнулась она. — Теперь вот думаю, что делать…
Я похолодела, облизала враз пересохшие губы и как можно равнодушнее поинтересовалась:
— Ты что, передумала выходить за него замуж?
— Я?! Нет, конечно!!! — воскликнула баронесса, потом вгляделась мне в глаза и ошалело захлопала ресницами: — Ты что, ревнуешь? Меня?! К Крому?!
— Нет! — возмущенно воскликнула
В глазах леди Этерии мелькнула досада:
— Зря! Я выйду замуж за Латирдана…
«А я выйду замуж за Аттарка. Что не мешает мне любить и желать Крома!» — в унисон ей подумала я. И ужаснулась: выбор был сделан! Оставалось только дожить до конца траура и выйти замуж…
— Мэй? Что с тобой?! — испуганно спросила баронесса, почувствовав, что у меня оборвалось сердце. — На тебе лица нет!!! Мэй, ты меня слышишь?
Я не слышала. Так как пыталась поставить себя на место Крома и понять, как бы я отнеслась к столь быстро принятому решению.
Рывок за рукав араллуха чуть было не сбросил меня с кровати:
— Да что с тобой, Мэй?!
— Ничего… — потеряно выдохнула я и закрыла ладонями лицо: Кром мог… вернее, был просто обязан счесть такую торопливость ПРЕДАТЕЛЬСТВОМ!!!
— Мэй, Двуликий тебя забери, Я ЛЮБЛЮ Неддара! Люблю, понимаешь?! А с Меченым тренируюсь только по тому, что искренне хочу заслужить его уважение!
Последнее слово меня убило. Наповал. Ибо леди Этерия уважения добивалась, а я… я вот — вот должна была его потерять.
Ощущение приближающейся катастрофы было таким острым, что меня начало трясти от страха. А баронесса, словно издеваясь, нанесла еще один удар, не менее болезненный, чем первый:
— И потом, с тех пор, как мы приехали в Шаргайл, ты про него забыла. А он, между прочим, ради тебя отказался от своего Пути!
— Не отказался, а просто дал мне некоторое время на то, чтобы я могла выполнить свой долг перед короной и родом… — мертвым голосом уточнила я.
— Хорошо, пусть так: он дал тебе это самое «некоторое время», а ты, конечно же, в качестве благодарности, взяла и забыла про его существование!
— Я не забыла!
— Когда ты общалась с ним последний раз? Только не говори, что во время праздник а: фраза «ты, как всегда, бесподобен» — неважная замена общению!
Она была права. Но признавать это было выше моих сил, поэтому я промолчала.
— Молчишь?! Что ж, тогда скажу я… — В голосе леди Этерии вдруг зазвенела сталь: — В Авероне я искренне радовалась нашему знакомству, ибо там ты вела себя более чем достойно. Здесь, в Шаргайле, уже не радуюсь — ты забыла про то, что назвала себя гард’эйт, и, сосредоточившись на будущем замужестве, стала относиться к своему майягарду как к столовому ножу: когда он нужен — им пользуются. Нет — откладывают в сторону…
— Я делаю то, что должно… — процедила я.
Леди Этерия задохнулась от возмущения, потом вскочила на ноги и презрительно поморщилась:
— Я шла сюда извиняться. За то, что невольно отняла у те…
…К женихам, собравшимся во дворе к часу вепря, я не вышла: не было ни сил, ни желания. Ужин пропустила по той же причине. А к концу часа быка вдруг поняла, что двухлетний срок, подаренный мне Кромом, совсем короток. И что когда он подойдет к концу, я буду проклинать себя за каждое мгновение, потраченное зря.
Ощущение утекающего времени было таким острым, что я, вскочив с кровати, вылетела в коридор, взлетела по лестнице, вломилась в комнату к азе Ните и, аккуратно прикрыв за собой дверь, холодно улыбнулась:
— Согласно вашим обычаям, обратиться напрямую к аннару я не могу. Поэтому ставлю в известность тебя: завтра утром я и мой майягард переселяемся на первый попавшийся постоялый двор. И у вас есть целая ночь, чтобы придумать причину, объясняющую мое решение всем заинтересованным лицам…
В глазах старшей матери рода полыхнуло пламя:
— Что-то случилось?
— Нет. Просто я устала чувствовать себя заключенной…
Пламя полыхнуло сильнее. И окрасило щеки женщины алым:
— Не поняла?
Пришлось объяснять:
— Гостеприимство — вещь хорошая. Однако только до того момента, пока оно не доставляет гостю явных неудобств или не вступает в противоречие с теми правилами поведения, к которым он привык. Я не хейсарка, а вейнарская дворянка, поэтому имею полное право жить так, как жили МОИ предки. Увы, в вашем доме это невозможно, поэтому все время, оставшееся до конца траура, я проживу на постоялом дворе…
Пламя погасло. Оставив вместо себя чуть тлеющие угли, отчего-то отдающие недовольством:
— Что значит «невозможно»? Скажи, что тебе не нравится, и я найду, как это изменить!
— Зачем что-то менять? — притворно удивилась я. — Вас — целый род, а нас — всего двое…
Нита отложила в сторону наполовину вышитый араллух, порывисто встала, разгладила подол платья, вскинула голову и по — мужски заложила большие пальцы за поясок:
— Неддар Вейнарский Лев возложил на наш род заботу о твоей жизни. Это не только великая честь, но и великая ответственность. Наш сарти — неприступен. Постоялые дворы — нет. Кроме того, ежедневное появление на любом из них младших сыновей аннаров трех сильнейших родов Шаргайла неизбежно вызовет появление слухов. Поэтому о твоем переселении на постоялый двор не может быть и речи…
«А еще мой переезд обязательно будет использован в местных интригах… — запоздало сообразила я. — А терять уважение в глазах остальных родов Аттарки себе не позволят…»
Мысль была интересной. И я, представив себе открывающиеся перспективы, пожалела, что поторопилась и пришла к азе, толком не обдумав линию своего поведения. Впрочем, вернуть время вспять было невозможно, поэтому я попробовала сформулировать свои требования:
— Что ж, давай попробуем договориться. Для начала я бы хотела жить одна…