Хейсар
Шрифт:
Потом шло долгое и витиеватое описание испытываемых ими чувств, а в последних строках своих творений обе соискательницы монаршего тела спускались с небес на землю и довольно откровенно описывали желаемое:
«Представьте себе ночь… Открытое настежь окно… Тусклый свет мерной свечи, отражающийся в забытом на столешнице кубке с вином… Глаза, в которых — Вы… Одно дыхание на двоих… Нежные прикосновения, дарующие негу… Тихий шепот… Безумную, всепоглощающую страсть… Кивните — и я, живущая Вами, ускользну из этого зала туда, где мы найдем истинное счастье…»
«Мои покои — средоточие
Естественно, кивать первой или ломиться в покои второй Неддар не собирался. Как, впрочем, и заглядываться на прелести леди Ялины: с трудом дотерпев до начала часа волка, он кивнул церемониймейстеру, дождался, пока тот произнесет положенные слова, вышел из зала и, многозначительно посмотрев на Арзая, пошел в сторону своих покоев…
…Ввалившись в его кабинет, члены Внутреннего Круга, не дожидаясь разрешения, привычно расселись. Что, к удивлению короля, нисколько не смутило барона Дамира, прибывшего последним: жестом приказав слуге, толкавшему его кресло, подвезти его к столу, он скрестил руки на груди и заинтересованно посмотрел на сюзерена.
Тянуть время не было ни сил, не желания, поэтому Неддар взглядом приказал слуге выйти в коридор и мрачно вздохнул:
— Грасса нет. И уже никогда не будет. Смириться с этим трудно, но такова жизнь. Увы, с его уходом я потерял не только наставника и друга, но и человека, благодаря деятельности которого Вейнар до сих пор не попал под пяту Ордена Вседержителя…
Услышав об Ордене, Кейвази чуть заметно приподнял бровь, потом хмыкнул и… кивнул.
«Не дурак…» — удовлетворенно подумал Латирдан, достал из ящика стола свиток и, не разворачивая, пододвинул его к барону:
— Я бы хотел, чтобы вы приняли должность королевского казначея…
Говорить о своей немощности Дамир не стал. Радоваться — тоже: кинул взгляд на графа Генора, поскреб подбородок и усмехнулся:
— Раз его светлость здесь, значит, он не в опале. Что, первый министр?
— Угу…
— Не завидую. Себе, впрочем, тоже…
«Он знает, что такое ответственность. И умеет зарабатывать деньги…» — вспомнив слова графа Рендалла, сказанные о бароне Кейвази, Неддар поиграл желваками и заставил себя выбросить мысли о Грассе из головы:
— Вейнар — в состоянии необъявленной войны. Война — это траты, подчас большие…
— Я понимаю, сир! Поэтому постараюсь вникнуть в дела как можно быстрее…
— Замечательно… — кивнул король и взглядом приказал Арзаю говорить.
— Сначала — новости: слухи о покушении на главу Ордена подтвердились. Увы, брат Ансельм не только выжил и удержал власть, но и умудрился ее укрепить!
— Жаль… — буркнул Упрямец. — Без него было бы проще…
— Это еще не все… — пропустив его слова мимо ушей, продолжил глава Тайной службы. — Монахи, перепуганные начавшимися чистками, активизировались везде, где только можно. Вокруг Обителей Вседержителя началось какое-то не здоровое шебуршание. Братья во Свете мечутся, как красноперка на жаровне, и явно к чему-то готовятся…
— Может,
— А если нет? — спросил король.
Новоявленный первый министр пожал плечами и криво усмехнулся:
— Значит, будем воевать. Кое-что для этого я уже сделал: братья — клинки, тайно вступившие в гильдию Охранников, разбросаны по разным отрядам. К каждому из них приставлен соглядатай. Их десятников опекают по два человека. Сотника — трое. Далее, все Обители — под постоянным наблюдением. Гарнизоны городов, в которых они есть, усилены десятком — другим хейсаров. Колодцы, городские ворота и продуктовые склады взяты под усиленную охрану, а на дороги, граничащие с Омманом, высланы патрули…
— Почему с Омманом? — спросил Латирдан.
— Боюсь, про его пограничный конфликт с Белогорьем можно забыть: Диренталь [166] пытается договориться. Говорят, что в письме своему послу в Белогорье он приказал предложить Седрику [167] в качестве компенсации за причиненный Бальдром ущерб жизни двух сотен своих солдат. А за выкуп сына — Флит!
— Ого! — ошарашенно выдохнул Упрямец. — Город — за влюбленного придурка?
— Придурка не придурка, а войны между ними можно уже не ждать…
166
Ладвир четвертый, Диренталь по прозвищу Набожный — король Оммана и отец принца Бальдра. (Суть проблемы описана во второй книге.)
167
Седрик Белоголовый — король Белогорья.
Король помрачнел:
— Жаль… Впрочем, не все планы сбываются…
— Увы, сир! С другой стороны, мы можем спокойно забыть об Алате: старший сын барона Зерави, охотясь, заехал в Полесье, подстрелил пару оленей и потоптал конями пяток полей, а кто-то из его свиты с перепоя оскорбил графа Лексара…
«И это сработало… — с горечью подумал Латирдан. — Жаль, что он не увидит результат…»
— Кроме того, Ал’Арради [168] назначил нового коменданта Карса… — ухмыльнулся д’Молт. — Угадайте, кого?
168
Раксиз Ал’Арради Величайший — король Алата.
— Барона Совира Ди’Диера… — подал голос Дамир Кейвази. — Не успел приехать в город, как устроил бал, на котором упился до поросячьего визга…
— Может, захватим город еще раз? А то контрибуции было как-то маловато… — хохотнул Упрямец, потом, видимо, вспомнил про Грасса и помрачнел.
— При желании — можно… — кивнул граф Генор. — Не пройдет и месяца, как гарнизон Карса сопьется, а наших людей в городе предостаточно…
— Захватывать Карс не будем… — перебил его Неддар. — На сегодняшний день меня интересует прежде всего Орден!