Хейсар
Шрифт:
— Пока мы можем лишь наблюдать за Обителями со стороны и пользоваться теми братьями во Свете, которых захватили… — буркнул первый министр. — Ибо ж дать какой-то информации от моих людей, постригшихся в монахи, можно будет не раньше чем через пару — тройку лиственей. Кстати, Растану Шершню пришел приказ отправить брата Годрима в Шаргайл…
— Ку — у-уда? — вскочив на ноги, переспросил Неддар.
— В Шаргайл, сир! К какому-то Юлаю Подсвечнику…
— Письмо — сюда! Немедленно!!! — рявкнул король. — И Шершня с Годримом — тоже…
Глава 27 — Негзар Мышь
…Доведя клинок ритуального ножа на кожаном ремне, Негзар потрогал лезвие большим пальцем, удовлетворенно хмыкнул и повернулся к Файлату:
— Тащи…
Гниль, молодой, но донельзя самоуверенный парень лиственей двадцати, некогда изгнанный из рода Уаттах за воровство, торопливо отклеился от стены, отворил дверцу загона и заметался между баранами, пытаясь выбрать самого лучшего.
Что там выбирать, было непонятно: животных покупал сам Негзар, поэтому все они были годовалыми, рогатыми, с идеально белой шерстью на спине и морде и угольно — черными ногами.
Нашел «самого — самого». Схватил за рога. Выволок наружу. Осмотрел еще раз, расплылся в счастливой улыбке и поволок к жертвенному камню.
Смотреть на излишне суетливые движения ори’те’ро было неприятно, поэтому Мышь поднял взгляд к небу и уставился на тяжелые черные тучи, сползающие к Шаргайлу по склону Ан’гри.
Настроение начало подниматься: кажется, Бастарз уже оценил количество и вид купленных баранов. Иначе бы не пригнал к городу непогоду еще до начала жертвоприношения.
— Барс смотрит на нас, ашер’о! — подтащив барана к камню, радостно выдохнул Файлат. — Ветер дышит влагой — значит, скоро пойдет дождь…
Подтверждать очевидное было глупо, поэтому Мышь подтянул блеющее животное к себе, сбил его с ног, уложил на левый бок, придавил коленом, запрокинул голову и одним движением клинка перехватил горло.
Юлай Подсвечник, сидевший на крыльце сарти и наблюдавший за его действиями, восхищенно поцокал языком, а Гниль, не дожидаясь команды, рванул за следующим бараном. Бегом. Видимо, стараясь показать, что оказывает уважение Богу — Воину даже в мелочах…
…Бастарз действительно смотрел на них — не успел Негзар зарезать последнего барана, как на задний двор Подворья Илгизов, залитый жертвенной кровью, упали первые капли дождя.
— Ну вот, я же сказал! — воскликнул Мышь и от души хлопнул себя по бедрам: — Жертва принята, значит, все получится!
Негзар чуть было не выпустил из рук бьющуюся в агонии тушу: выродок, кравший у самого себя [169] , имел наглость говорить голосом увея. Причем еще до того, как губы Мыши окрасила жертвенная кровь!
«Прости его, Бастарз! Он не ведает, что несет…» — взмолился он про себя, потом выждал десяток ударов сердца, коснулся губ лезвием ритуального ножа и торжественно произнес: — Укрепи мой дух и руку, Барс! Я, Негзар по прозвищу Мышь, иду туда, куда влечет сердце…
169
У хейсаров все имущество рода, за исключением трофеев, считается общим. Правда, распоряжается им аннар.
— Че — е-е? — ошалело спросил Файлат, несколько раз моргнул и возмущенно зашипел: — Так мы что, собираемся на тэй’ю [170] , за твоей невестой?
— Кто-то говорил, что за две сотни желтков и дом за пределами Вейнара готов снять покрывало с Фарташи… — язвительно фыркнул Юлай.
— С Фар’ташш… — покраснев, поправил его Гниль.
— Да какая разница? Деньги и дом тебе обещали. Значит, вперед!
— Я не отказываюсь, просто…
— Меньше слов. Больше дела… — угрюмо буркнул Негзар, нашел взглядом Толстуху Ти, азу Подворья Илгизов, и мотнул головой, показывая, что жертвоприношение закончено и она может заняться разделкой туш…
170
Тэй’ю — похищение невесты (хейсарск.).
…Все время, пока повара — долинники готовили каш’кыз [171] , Мышь провел в своей комнате, привыкая к весу парных кинжалов, подаренных ему Подсвечником, и вспоминая полузабытый Путь Клинка.
Получалось неважно — кинжалы были намного тяжелее, чем наш’ги, и упорно не хотели ложиться в руку, а движения, когда-то вбитые в него его ниер’ва [172] , получались неуверенными и слишком медленными. Однако он не сдавался: пользоваться этими клинками было намного удобнее, чем мечом. Особенно в узких коридорах сарти.
171
Каш’кыз — ритуальное блюдо. Мясо, тушенное с овощами и травами.
172
Ниер’ва — дословно «дарующий божественную искру». Мастер, способный вложить в ученика дух Бога — Воина.
Начинать танцевать, не чувствуя своего оружия, было глупо, поэтому первые полчаса он провел, просто двигаясь по кругу, а вторые — выполняя самые простые удары и пытаясь заставить свои руки летать с той же скоростью, что и в юности. Потом, слегка освоившись, попробовал поработать с тенью, промучился часа два и… снова вернулся к основам: если правая рука и била, и защищалась нормально, то левая вела себя как чужая — в ее движениях не было ни силы, ни скорости, ни точности.
К моменту, когда со двора послышались призывные вопли Толстухи Ти, Мышь понял, что ненавидит Юлая. До смерти. Ибо этот проклятый Двуликим илгиз был обязан подарить ему эти кинжалы РАНЬШЕ! Хотя бы на десятину!
— Ничего, через листвень — полтора я к вам привыкну… — выдохнул он, вложил клинки в ножны, посмотрел на мерную свечу и нервно сглотнул: неровная желто — оранжевая грань между светом и тьмой медленно опускалась вниз. Отсчитывая последние часы последнего дня его одиночества…
…Повару Юлая надо было оторвать руки: то, что он приготовил из жертвенного мяса, можно было назвать чем угодно, но не каш’кызом — куски были твердыми, как подошва, и жутко горчили! Кое-как прожевав и проглотив первый, Негзар с большим трудом заставил себя успокоиться, потом запил горечь несколькими глотками вина и зажмурился: возносить благодарственную молитву, видя перекошенные лица давящихся мясом илгизов, было выше его сил.