Хейсар
Шрифт:
«Дар недешев…» — оценив ее стать, мысленно усмехнулся я и повернулся к аннару Аттарков:
— Она…
— …прекрасна! — важно кивнул хейсар. — Самому нравится…
— И мне нравится, но…
— Это — Дар! — гневно раздув ноздри, перебил меня Каменная Длань. — От него не отказываются!!!
Спорить с Аттарком я не стал — молча кивнул, дождался, пока он уйдет, и хмуро уставился на розу:
— Деньги уже заплатили?
— Аж за три десятины… — хихикнула она и тут же принялась раздеваться.
— Ого!!! — Судя по оплаченному времени, Тарваз не пожалел на меня нескольких полновесных желтков!
— Ага!!!
— Что
— Куда? — удивилась девица.
— Тренироваться…
— А я?
— Ложись спать… Если голодна — сходи на кухню и скажи, что ты — Дар Тарваза Крому Меченому…
— Но я должна отработать то, что мне заплатили!!!
— Я скажу, что ты была великолепна…
…Эдак часа через два, когда вода окончательно остыла, я выбрался из бочки, натянул на себя чистое белье, ансы и араллух, затянул пояс, влез в сапоги и, с ненавистью посмотрев на спящую Ратку, вышел за дверь.
Прижал к бедру рукоять чекана, шарахнувшую по дверному косяку, добрался до лестницы, спустился на первый этаж, вышел на улицу и подставил лицо под падающие с неба струи.
— Ашер, ты? — донеслось со стены.
— Я…
— Опять на оу’ро?
Стоять во дворе и пялиться на небо было глупо. Слоняться вокруг башни — тоже. Поэтому я тяжело вздохнул, буркнул что-то невразумительное и, не замечая луж, зашагал к сарти…
…На лестнице было темно и тихо: на втором и третьем этажах не переругивалась молодежь, на четвертом, семейном [181] , не скрипели кровати, а на пятом, на котором располагался зал Совета и проживал Тарваз Каменная Длань с сыновьями и внуками, никого не распекали. Впрочем, все это я отметил как-то походя, без души — меня влекло на шестой [182] , на тот, на котором жила Мэй.
181
На третьем этаже живут неженатые хейсары. На четвертом — женатые. На него же, по зову последних, приходят их жены с женской половины.
182
Шестой и седьмой этаж — женские. На шестом живут незамужние и бездетные, и он вообще не имеет выхода на мужскую лестницу. На седьмом проживает старшая мать рода и замужние хейсарки. Он имеет два выхода — на женскую лестницу и на площадку под люком, ведущим на Орлиное Гнездо.
Поднялся. Шагнул на площадку, услышал хлюпанье под ногами и удивленно выгнул бровь: на площадке стояла вода!
Опустился на колено, прикоснулся к полу и поморщился: кто-то из часовых, попеременно дежурящих на Орлином Гнезде, недостаточно плотно прикрыл люк. И теперь попадающая в него вода стекала на первые этажи.
Встал, взбежал на седьмой, рванул на себя дверь, почувствовал на лице капельки дождя и разозлился: судя по ветру, свободно гуляющему по площадке, люк был открыт настежь!
Прижав к бедру чекан — лестница, ведущая на оу’ро, была узковатой, — я перепрыгнул через первые три ступеньки и, скорее почувствовав, чем увидев встречное движение, упал ничком.
— Х — хэ!!!
«У — у-у… — вскакивая на ноги и запрыгивая на крышу, подумал я. — Еще один обиженный…»
Потом уклонился от следующей атаки и чуть не упал навзничь,
— Х — хэ!!! — выдохнули справа — сбоку, и в то же мгновение где-то внизу щелкнула закрывающаяся дверь.
Я перекатился влево, сорвал с пояса чекан и, не вставая, нанес горизонтальный удар на уровне колена.
Хрустнуло. Чуть правее и дальше, чем я ожидал. А вместо ожидаемого вскрика до меня донеслось сдавленное шипение:
— Дос — с-стал, с — с-скот!!!
Я усмехнулся, встал и не поверил своим глазам: распахнутый настежь люк вдруг озарился тусклым, но светом, и в нем промелькнул силуэт мужчины, несущего на плече какой-то здоровенный сверток!
В то же мгновение правое бедро, а затем и живот обожгло болью:
— Х — ха!!! Х — ха!!!
Голос был другой! И его владелец бил совсем не оттуда, куда упал тот, кому я повредил колено!!!
Отшатнувшись к зубцу и тут же метнувшись влево, я отмахнулся чеканом от возможного удара в спину и увидел, как из люка вылетает еще один силуэт!
«Невест крадут, что ли?» — растерянно подумал я, потом почувствовал, что правая нога слушается хуже, чем обычно, а в животе печет, и непонимающе остановился: насколько я знал, кровь при похищении старались не проливать.
— Х — ха!!! — выдохнули справа, и я, не очень удачно заблокировав удар, направленный в горло, поморщился от новой вспышки боли, на этот раз — в плече, а потом вдруг сообразил, что сверток, который нес второй силуэт, слишком короток для невесты!
— Бо — о-ой!!! На оу’ро — о-о!!! — заорал я во всю глотку, вбивая клюв чекана туда, где должна была находиться ключица нападавшего на меня похитителя, тут же вырвал его из раны и метнулся к противоположному краю Орлиного Гнезда.
М — да… Метнулся — громко сказано: правая нога двигалась так, как будто к ней была привязана наковальня, а в животе тянуло и жгло.
— Элмао — коити — нарр… — шепотом выдохнул я, поежился от привычного, но от этого не менее неприятного ощущения — и все-таки догнал замедлившееся пятно с коротким свертком на плече, почти успевшее протиснуться между зубцами.
Рванул его на себя. Закрутил в Зимней Вьюге, прикрылся им от возможного удара, а уже потом проломил глотку левым, безоружным, кулаком.
— У — уарра!!! Оу’ро!!! Я — а-атссс [183] !!! — донеслось со двора, а буквально через пару ударов сердца, как раз когда я пытался сорвать с плеча падающего на землю мужчины похищенное, на крышах окрестных сарти раздались такие же вопли, а некоторые, особо бдительные, часовые начали зажигать тревожные факелы…
183
Уарра — тревога. Яатс — бой (хейсарск.).
…Сверток не сорвался — оказался привязан, поэтому я выпустил его из рук и скользнул к люку, навстречу выбегающим на крышу теням, которые теперь были видны не в пример лучше.
…Обманное движение корпусом вправо, излишне размашистый взмах чеканом — и самый близкий ко мне противник, «разгадавший», как я его собираюсь бить, попытался уйти от Колуна смещением под мою выставленную вперед левую руку. Зря: коротенькое, но очень быстрое движение — и ее пальцы воткнулись в его глазницы. Следующее — левой, нормально слушающейся ногой — размозжило его чресла.