Химера
Шрифт:
Вдруг они услышали голос. Слабый, дрожащий.
— Центр, это «Дискавери». Хьюстон. Хьюстон…
— Это Хьюитт! — крикнул Капком. — «Дискавери», прием!
— …сильное отклонение… не смогли избежать столкновения. Структурные повреждения корабля минимальны.
— «Дискавери», нам нужно изображение МКС.
— Не могу развернуть антенну Ku-диапазона… полетела вся телевизионная система…
— Степень повреждения станции?
— Удар снес ферму солнечных батарей. Вероятно, мы пробили дыру в оболочке МКС…
Карпентеру
— Каково состояние вашего экипажа? — спросил Капком.
— Киттредж почти не реагирует… Ударился головой о кормовую панель управления… Экипаж на средней палубе… Я ничего о них не знаю…
— Как ваше состояние, Хьюитт?
— Стараюсь… о боже, голова… — Затем послышалось что-то вроде всхлипа, и Джилл произнесла: — Оно живое.
— Повторите.
— Оно плавает вокруг… то, что вытекло из мешка с телом. Оно двигается вокруг меня. Оно внутри меня. Я вижу, как оно двигается у меня под кожей, оно живое.
Холодок пополз по позвоночнику Карпентера. Галлюцинации. Травма головы. Они теряют Хьюитт, теряют единственный шанс на безопасную посадку корабля.
— Полет, приближается момент включения двигателя, — предупредил Фидо. — Мы не можем пропустить его.
— Передайте ей, чтобы начинала сход с орбиты, — приказал Карпентер.
— «Дискавери», — произнес Капком, — начинайте подготовку запуска ВСУ.
Ответа не последовало.
— «Дискавери»! — воскликнул Капком. — Вы можете пропустить фазу зажигания!
Секунды казались минутами, мышцы Карпентера напряглись, нервы натянулись, как провода. Он с облегчением вздохнул, когда Хьюитт наконец ответила:
— Экипаж на средней палубе готов к посадке. Они оба без сознания. Я пристегнула их. Но не могу надеть на Киттреджа костюм для старта и посадки…
— К черту костюм! — рявкнул Карпентер. — Не пропусти эту фазу. Сажай птичку!
— «Дискавери», рекомендуем безотлагательно приступить к подготовке запуска ВСУ и продолжить сход с орбиты.
Оператор услышал нервный болезненный всхлип. Затем Хьюитт произнесла:
— Голова… не могу сфокусироваться…
— Вас понял, Хьюитт. — Голос Капкома стал более мягким, почти успокаивающим. — Послушай, Джилл. Мы знаем, что ты сейчас одна в кресле командира. Знаем, что тебе больно. В режиме автоматической посадки мы будем направлять тебя до самого конца, пока не остановятся колеса. Только оставайся на связи.
Она издала мучительный всхлип.
— Подготовка к запуску ВСУ завершена, — прошептала она. — Загружаю последовательность действий три-ноль-два. Скажите мне, когда, Хьюстон.
— Приступайте к сходу с орбиты, — велел Карпентер.
Капком передал решение:
— Приступайте к сходу с орбиты, «Дискавери». — А потом тихо добавил: — И мы доставим вас домой.
В адской темноте Эмма собралась с духом, готовясь к шоку от декомпрессии.
Красные аварийные лампочки и сирена подтверждали ее самые страшные опасения. Чрезвычайная ситуация класса один. Корпус получил пробоину, и воздух уходит в космос.
Она почувствовала, как барабанные перепонки натянулись. «Немедленно эвакуируемся!»
Они с Дианой нырнули в жилой модуль, пролетели через полумрак, освещенный лишь ярко-красными аварийными лампочками. Сирена была такой громкой, что приходилось кричать, чтобы услышать друг друга. В панике Эмма натолкнулась на Лютера, но тот успел удержать ее, не дав отлететь в противоположном направлении.
— Николай уже в аппарате. Вы с Дианой следующие! — крикнул он.
— Подождите. Где Григгс? — заволновалась Диана.
— Полезай внутрь!
Эмма обернулась. В жилом модуле, освещенном яркими вспышками красных аварийных лампочек, больше никого не было видно. Григгс не пошел за ними. В полумраке висел странный, едва уловимый туман, но ураганного свиста выходящего из пробоины воздуха слышно не было.
«И никакой боли», — вдруг поняла Эмма. Она чувствовала, что барабанные перепонки натянулись, но боли в груди не было, не было и симптомов декомпрессии.
«Мы можем спасти станцию. У нас есть время локализовать пробоину».
Она развернулась, оттолкнулась от стены и скользнула обратно в модуль.
— Эй! Какого черта, Уотсон? — крикнул Лютер.
— Вернись в аппарат!
Она двигалась так быстро, что ударилась о край люка, разбив локоть. Вот теперь ей было больно, но не от декомпрессии, а из-за собственной глупой неуклюжести. В руке пульсировала боль, когда Эмма, оттолкнувшись еще раз, влетела в модуль.
Григгса там не было, но она увидела его ноутбук — он висел в воздухе, держась на кабеле передачи данных. На экране мигала ярко-красная надпись: «Декомпрессия». Давление воздуха опустилось до шестисот пятидесяти и продолжало падать. У них оставалось лишь несколько минут, чтобы действовать.
«Григгс отправился на поиски пробоины, — решила Эмма. — Он собирается заблокировать поврежденный модуль».
Через густеющий белый туман она нырнула в американский лабораторный отсек. Туман ли это, или просто зрение затуманилось от гипоксии? Предупреждение, что она близка к потере сознания? Эмма скользнула через темноту и поняла, что из-за красных аварийных огоньков потеряла ориентиры. Она ударилась о дальний люк. Координация была нарушена, и ее движения стали еще более неуклюжими. Она скользнула чрез проем люка в Нод-2.