Химера
Шрифт:
«И мою жалкую тушу», — подумал Салливан.
Понимая, что он, возможно, глядит на свой будущий гроб, Салливан вздрогнул.
Он завел «Харлей» и с ревом понесся обратно на дорогу, подпрыгивая на дюнах и перелетая через ямы. Он мчался как угорелый, подгоняемый текилой и внезапной непоколебимой уверенностью, что он уже мертвец. Что через три недели корабль умчит его в небытие. До этого момента ничто не сможет тронуть или ранить его.
Перспектива смерти сделала его неуязвимым.
Салливан ускорил ход, летя по суровому лунному ландшафту своих мальчишеских
Он почувствовал, что земля уходит из-под его колес. Почувствовал, что летит куда-то — «Харлей» рокочет под ним, а луна светит прямо в глаза. Он все еще парит. Далеко ли? Высоко ли?
Удар о землю был таким сильным, что Салливан, не справившись с управлением, отлетел в сторону, а «Харлей» рухнул на него сверху. Некоторое время он потрясенно лежал на земле, зажатый между мотоциклом и плоским камнем. «Чертовски дурацкая поза», — подумал он.
Затем на него обрушилась боль. Сильная и мучительная, словно его бедра превратились в осколки.
Издав крик, Салливан перевернулся на спину, лицом к небу. Луна продолжала светить, посмеиваясь над ним.
— Тазовые кости сломаны в трех местах, — сообщила Бриджит. — Прошлой ночью врачи наложили гипс. Сказали, что он будет прикован к койке по крайней мере шесть недель.
Касперу Малхолланду показалось, что его мечты лопаются словно воздушные шарики.
— Шесть… недель?!
— А потом ему предстоит курс реабилитации, это еще три или четыре месяца.
— Четыре месяца?!
— Ради всего святого, Каспер. Скажи что-нибудь пооригинальней.
— Мы пропали.
Он ударил ладонью по лбу, словно наказывая себя за дерзкие мечты о том, что у них все получится. Над «Апогеем» довлеет какое-то проклятие — оно вставляет палки в колеса, стоит лишь достигнуть финишной черты. Из-за него взрывались их ракеты. Сгорел дотла первый офис. А теперь оно вывело из строя единственного пилота.
Он мерил шагами приемную, думая: «Нам никогда не повезет». Они вложили в проект все свои сбережения, хорошую репутацию и тринадцать лет жизни. Господь подает им знак, что стоит отказаться от затеи. Сократить потери еще до того, как случится что-нибудь по-настоящему страшное.
— Он был пьян, — добавила Бриджит.
Каспер замер и обернулся к ней. Она стояла, сурово скрестив руки; ее рыжие волосы казались нимбом мстительного ангела.
— Так сказали врачи, — пояснила она. — Уровень алкоголя в крови ноль девятнадцать. Он был пропитан алкоголем, как селедка солью. Это не просто обычное невезение. Это наш дорогой Салли снова облажался. Единственное утешение, что ближайшие шесть недель он проведет с трубкой в члене.
Не говоря ни слова Каспер вышел из приемной, прошел по коридору и вошел в палату Салливана.
— Идиот, — сказал он.
Салли посмотрел на него стеклянными от морфия глазами.
— Спасибо за сочувствие.
— Ты не заслуживаешь сочувствия. До запуска три недели, а ты в пустыне откалываешь номера
Салли закрыл глаза.
— Прости.
— Ты только и делаешь, что просишь прощения.
— Я все испортил, я знаю…
— Ты пообещал управляемый полет. Это не моя идея, а твоя. Теперь они ждут. Им это понравилось. Когда последний раз инвесторам нравилась наша затея? Все могло бы измениться. Если бы ты не взялся за бутылку…
37
Чак (Чарлз Элвуд) Йегер (р. 1923) — американский летчик-испытатель, впервые превысивший на самолете скорость звука.
— Мне стало страшно.
Салли говорил очень тихо, и Каспер решил, что он ослышался.
— Что? — переспросил он.
— Ну, насчет запуска. У меня было… плохое предчувствие.
Плохое предчувствие. Каспер медленно опустился на стоявший рядом стул, и весь его гнев мгновенно испарился. Страх — чувство, в котором человек признается неохотно. То, что Салли, регулярно навлекавший на них беды, признался в собственном страхе, потрясло Каспера.
Он проникся к нему сочувствием.
— Для запуска я вам не нужен, — сказал Салли.
— Ожидалось, что в кабине будет пилот.
— Ты можешь посадить на мое место чертову мартышку, и они ничего не заметят. Кораблю не нужен пилот. Ты можешь передать все команды с Земли.
Каспер вздохнул. Теперь выбора нет; это будет непилотируемый полет. Конечно, у них есть серьезное оправдание, но примут ли его инвесторы? Или решат, что программа «Апогей» скисла, что им не хватает уверенности и они не хотят рисковать человеческой жизнью?
— Думаю, я струсил, — тихо признался Салли. — Очень хотелось выпить прошлой ночью. Не смог остановиться…
Каспер понимал страх напарника, а еще то, что одно поражение неумолимо приводит к другому и так далее, пока не поймешь: ты полный неудачник. Неудивительно, что Салли испугался, ведь он перестал верить в мечту. В «Апогей». Возможно, они все перестали.
— Мы все равно можем осуществить запуск, — заметил Каспер. — Даже без обезьяны в кабине.
— Ага. Отправь вместо обезьяны Бриджит.
— А кто будет отвечать на звонки?
— Обезьяна.
Оба рассмеялись. Они походили на старых солдат, собиравших остатки веселья накануне поражения, в котором были уверены.
— Значит, мы сделаем это? — спросил Салли. — Запуск состоится?
— Для того мы и построили ракету.
— Что ж, ладно. — Салли глубоко вздохнул, и в выражении его лица мелькнула прежняя бравада. — Тогда давай все сделаем как надо. Пресс-релизы во все телеграфные агентства. Угощение с шампанским. Черт, пригласите моего братца-праведника и его дружков из НАСА. Если ракета взорвется на стартовой площадке, по крайней мере мы красиво выйдем из дела.