Химера
Шрифт:
Кармин привстал и закашлялся. Ещё один кусок маски отвалился и утонул.
— В месте, где оно родилось, никогда не было магических сил. Ни капли. Древние Альвы писали, что такие миры могут существовать — где-то далеко, дальше чем могут достать даже порталы. Но Альвы сочли, Алахард, что жизнь в таких мирах невозможна, жизнь разумная.
Кармин продолжал кашлять.
— Кто-то родился в одном из этих миров. Кто-то выжил в одном из них. Кто-то построил там цивилизацию, достиг неизвестных нам знаний, пошёл по неизвестному, невозможному у нас
Кармин повернулся. Фрагменты маски сыпались один за другим.
— В каждом существе есть цепочка, отпечаток, что определяет его и его тело. Есть и в этом. Но её кто-то создал искусственно, смешав фрагменты нескольких существ, а потом исправил результат сам, чуждыми знаниями. Этот фрагмент попал в меня, Алахард. Он разрушает мою структуру.
Кровавая фигура уставилась на архимага.
— Помоги мне.
Алахард кивнул. Он снял шляпу, повесил её на стену, и взял посох в руки. Чуть-чуть пошевелил им, и в воздухе стал медленно разгораться свет заклинаний.
Глава 33
Лес. Ночь
Тирлаэль сидела около ночного костра, полузакрыв глаза. Сидела прямо, скрестив под собой ноги, чуть закинув голову назад, будто прислушиваясь к чему-то. На другой стороне костра лежал Нильс, на походной подстилке. Нильс спал в своём походном костюме и нагруднике. Он ворочался во сне, хмурился, чуть заметно улыбался, сжимал чуть сильнее свой меч, который даже во сне отказывался выпускать из рук. Нильс, человеческий герой, спал, и видел сны.
Эльфы почти никогда не спят. Вместо сна они погружаются в странный транс, полудрёму, и в этом состоянии снова проживают яркие события своей жизни, освежают их в памяти, и дают отдохнуть телу. Эльфы мгновенно выходят этого состояния, намного быстрее чем просыпаются люди. Благодаря ему же они почти никогда ничего не забывают.
Тирлаэль сидела, чуть наклонив голову назад. Её веки дрожали, и под ними иногда вспыхивал бледный серебристый свет. Перед ней проносились обрывки её жизни один за другим.
Ей семь лет. Совсем недавно она была младенцем, но сейчас уверенно ходит по их небольшому жилищу. Усталый отец, нервная мать. Они небогато одеты и в их жилище нет окон, его освещают светящиеся побеги на потолке. Она спрашивает про окна, ей говорят что-то про нижние этажи. Про хранилище, где работает отец. Её учат читать и писать. Она маленький ребёнок, похожий на годовалого человека. Вокруг нет других детей.
Ей пятнадцать лет. Она чуть подросла, но не намного. Она осторожно ходит по этажу, на котором они живут, смотрит на поднимающиеся и опускающиеся корзины транспортников. Туда нельзя. На этаже она находит старую эльфийку, которая уже не может ходить. У неё интересные книги. Эльфийка разговаривает с ней. "Нас слишком много", говорит она. Тирлаэль играет игрушечным посохом.
Ей двадцать пять лет. Год назад её тело внезапно стало расти, и теперь кажется длинным и неуклюжим. Она по-прежнему
Тридцать лет. Она всё ещё ребёнок и ниже взрослого. Разношёрстную толпу таких же, как она, обучают основам растительной магии. Их учитель очень стар. Он выглядит, как и любой другой взрослый, но ходит с трудом. Ветви растений часто спускаются с потолка, помогают ему ходить. Класс из прочного дерева, для опасных экспериментов. Учитель показывает им кусок дворфского механизма, в коробке из мёртвого дерева. Растительная магия слабеет рядом с ним. У неё нет таланта к управлению растениями. Но есть талант к боевой магии. Он переходит в другой класс.
Пятьдесят лет, и она всё ещё ребёнок. Двадцать пять лет назад была вспышка её роста и с тех пор не было другой. Паника, к ним приходит сама Шаенара Ильвалур — старейшина, которой больше трёх тысяч лет. Тирлаэль всегда думала, что эльфы не живут так долго. Старейшину поддерживают ветви, она не может ходить сама. Тирлаэль берут в ученики, вместе с четырьмя другими эльфами.
Семьдесят пять лет, и снова происходит вспышка роста. Она больше не ребёнок, подросток. Взрослые выше и сильнее её, но уже не на много. Снова ощущения от неуклюжего, нового тела. Уроки Шаенары. Вид на лес с верхушек деревьев.
Ей сто десять лет. Последняя вспышка роста и она становится взрослой. Последние впечатления от неуклюжести нового тела. Последние уроки Шаенары, первые задания. Из учеников Шаенары осталась лишь она, Тирлаэль, и все остальные погибли, один за другим, за последние шестьдесят лет.
Сто двадцать лет. Сто тридцать лет. Первые уроки с молодым Джаартаэлем, где она обучает его. Он ещё подросток. Сто сорок лет, сто пятьдесят. Поток уроков, которые даёт она, уроков, где обучает её, тренировки, и магия. Слова Шаенары. "Придёт Герой". "Несусветная чушь". "Меня не интересуют легенды людей".
"Пришла твоя очередь".
Воспоминания заканчиваются. Она помнит каждую деталь в каждом моменте, вплоть до прожилок листьев, узоров трещин на стенах. Она помнит имя того молодого эльфа, который разбился на летуне, и получил двадцать лет работ на хранилище сиропа в наказание. Она поймала его на своём первом патруле. Она помнила день и час каждого события.
Воспоминания закончились, и Тирлаэль распахнула глаза, огляделась по сторонам. Говорят, что транс становится длиннее с возрастом, ведь всё больше надо вспомнить, прожить заново. Говорят, что старейшины перестают входить в транс — из-за слишком длинных жизней. Старейшины скрывают секрет долголетия, секрет жизни без транса. Говорят, что узнать его можно, только став одним из них.