Хищники Аляски

Бич Рекс

– А кроме него никто не поднимал скандала?

– Нет, остальные – шведы: они не умеют драться. А эти совсем другого сорта; их двое – один постарше, другой помоложе. Мне бы очень не хотелось связываться с ними, и, если бы их участок не был лучшим в округе, я охотно оставил бы их в покое.

– Я справлюсь с ними, – сказал Мак Намара.

– Да, господа, я порядочно поработал за это время, да притом еще втемную, – продолжал Струве. – Я напустил туману и подмочил права собственников на самые богатые здешние участки, но признаюсь, не совсем понимаю, на что нам все это. Если бы мы вздумали судиться, то обязательно проиграли бы во всех инстанциях. В чем дело? Не шантаж ли это?

– Гм, – произнес Мак Намара. – За кого вы меня принимаете?

– Оно как будто бы и мелковато для Алека Мак Намары, но хоть убейте, я не подберу этому другого имени.

– Не пройдет и недели, как все самые богатые участки в Номе будут в моих руках.

Голос Мак Намары был спокоен, но решителен, взгляд остер и уверен, и весь он дышал силой и уверенностью в себе; и собеседники поверили в его слова, как ни мало убедительны они были.

У Уилтона Струве, нотариуса, забулдыги и интеллигентного авантюриста, невольно екнуло сердце, когда он проник в смелый план Мак Намары. План этот показался ему совершенно невыполнимым, но тем не менее, увидя решительное лицо Мак Намары, Струве поверил ему.

– Это здорово, очень здорово, слишком здорово, – прошептал он. – Ведь это значит, что вы будете зашибать по пятидесяти тысяч долларов в день.

Дэнхам молча переступил с ноги на ногу и провел языком по сухим губам.

– Конечно, это очень много, но крепче мистера Мак Намары еще не было человека в Аляске, – сказал он. – И я составил самый крепкий план, какой когда-либо приводился в исполнение на Севере, и меня поддерживают самые крепкие люди в Вашингтоне, – продолжал политический деятель. – Смотрите.

И он показал отпечатанную на машинке бумагу, на которой виднелись колонки чисел и имен.

Струве чуть не задохнулся от изумления.

– Это имена моих акционеров, а вот тут суммы вложенных ими в дело капиталов. Да, мы образовали компанию по законам Штата Аризоны, тайную, конечно. Я вам это показываю только для того, чтобы вы убедились, какая у меня поддержка.

– Черт побери! Я удовлетворен, – с нервным смехом сказал Струве. – Дэнхам был с вами в Вашингтоне и Нью-Йорке, видел ваших друзей. Если он скажет, что все в порядке, то так тому и быть. А что, если компания лопнет и обнаружатся имена акционеров?

– Этого не будет. Книги у меня в таком месте, где их сожгут по первому знаку. Мы провели бы наши собственные земельные законы, если бы не Стортевэнт из Невады, черт его подери! Он провалил нас в сенате. Ну, довольно об этом. Вот мой план.

Он в общих чертах набросал свой план. По мере того, как он говорил, лицо Струве озарялось все большим восторгом.

– Клянусь Богом, вы кудесник, – воскликнул он, когда план был изложен. – Я ваш телом и душою. Дело опасное, поэтому оно мне по душе.

– Опасное. – Мак Намара пожал плечами. – В чем вы видите опасность? Закон за нас, или, вернее, мы сами – закон. Ну, а теперь за работу.

Как видно, диктатор Северной Дакоты умел работать. Он скинул пиджак и жилет и принялся за документы, представленные ему Струве, просматривая их с невероятной быстротой. Понемногу он заразил своей энергией двух других, и вскоре за плотно запертыми дверями конторы «Дэнхам и Струве» установилась атмосфера лихорадочной спешки, заговоров и интриг.

Элен Честер вела судью к только что выстроенной трехэтажной гостинице, весело болтая с ним. Она находилась под обаянием юной страны и, кроме того, впервые чувствовала себя в безопасности. Гленистэр увидал их издали и пошел к ним навстречу.

– Моя племянница рассказала мне, как вы спасли ее, сэр, – начал старик. – Я рад познакомиться с вами.

– Мистер Гленистэр не только отважный рыцарь и покровитель слабых женщин, но еще и местная знаменитость, – весело заметила Элен. – Он владелец «Мидаса».

– Вот как, – сказал старик.

Его быстрые глаза остановились на молодом человеке с явным вниманием.

– Говорят, это замечательный участок. Вы уже начали работу?

– Нет. Начинаем послезавтра. Нынче весна была поздняя, снег в ущельях был глубокий, и земля очень медленно оттаивает. Мы строим дома и прочее, но наши рабочие уже ждут на руднике.

– Меня все это очень интересует. Не пройдете ли вы с нами в гостиницу? Расскажите мне еще про эти чудесные россыпи.

– Да, надо сознаться, россыпи исключительные, – сказал золотоискатель, идя с ними дальше. – Еще неизвестно, сколько в них найдется, так как пока затронуты только верхние слои. Золото лежит так близко к поверхности и так доступно, что, если бы сама природа не позаботилась о нас, мы никогда не решились бы покинуть наш участок и вечно боялись бы хищников.

– А сколько дадут прииски на Энвил Крике за лето? – спросил судья.

– Трудно сказать, сэр. Мы думаем добывать на одном «Мидасе» в среднем до пяти тысяч в день, а ведь есть еще другие прииски не хуже его.

– Ваши права на участок бесспорны, не так ли?

– Абсолютно бесспорны. Совался к нам один тип, пытавшийся сделать новую заявку, но мы не обратили на него никакого внимания. Некто Голлоуэй. Но у него не было никаких доказательств своей правоты, и он бесследно исчез. Если бы нам удалось найти его, то наши права стали бы еще более бесспорными.

Последняя фраза была произнесена с особым выражением.

– Полагаю, вы не решились бы пустить в ход насилие.

– А почему бы и нет? До сих пор право сильного функционировало у нас прекрасно.

– Однако, дорогой мой, эти дни отошли в область преданий. Теперь тут есть закон, и мы все должны повиноваться ему.

– Возможно. Но в здешних краях участок считается такой же неотъемлемой собственностью человека, как его семья. В былые времена мы не знали, что такое замок на дверях, и тем не менее жили тихо и спокойно, если не считать голода и тяжелых условий труда. Теперь, конечно, времена изменились: в течение одной весны было сделано заявок на большее количество участков, чем за всю историю Юкона.