Хищники Аляски
Шрифт:
Поколения шулеров изобрели бесчисленные способы надувать неопытных игроков, все эти шулерские приемы так ловко замаскированы, что одни лишь посвященные в состоянии уловить, в чем тут соль, а круговая порука, практикуемая в этой среде, так сильна, что разоблачения чрезвычайно редки.
Пренебрегая обычным способом «булавочных уколов», при котором невидимая булавка колет палец банкомета, указывая на присутствие той или иной карты, Бронко Кид решил пустить в ход «песочный способ».
Иными словами, он должен был играть колодой, в которой некоторые карты
Кроме того, еле слышный звук при сдаче, происходящий от трения неровной поверхности, указывает банкомету на присутствие меченой карты. Углы иных карт слегка срезаются для того, чтобы, уложив их в машину, можно было разглядеть масть и цифру на краю карты, лежащей под обрезанной картой.
При большой практике все это проделывается безошибочно, игра ведется наверняка и жертва обыгрывается дотла.
Ясно, что союзник банкомета должен следить за всеми его движениями с неусыпным вниманием, так как каждая его ошибка может повести к крупным неприятностям.
Покончив с инструкциями, Бронко Кид удалился, и Черри проскользнула к рулетке. Ей хотелось посмотреть на Гленистэра, но толпа мешала ей подойти к нему. Глаза всех были устремлены на стол, словно от этих красных и черных рядов зависело спасение души. Было так тесно, что крупье с большим трудом бросал шарик; он отталкивал игроков, но те лезли вперед, загипнотизированные жужжанием крутящегося шарика, обезумевшие от капризов фортуны.
Оказалось, что Гленистэр все еще продолжает выигрывать и что вскоре банк будет сорван.
Черри с трудом пробралась сквозь толпу и заняла место у стола «фаро», где Кид уже метал банк.
Лицо его было по обыкновению равнодушно, а движения длинных, белых пальцев были размерены и спокойны; спокойствие это свидетельствовало о колоссальной выдержке и огромном мастерстве.
Кид ждал; напротив него сидел Тоби.
Вскоре Гленистэр вместе с толпой перекочевал к «фаро». Черри с трудом узнала его; тупая безнадежность исчезла с его лица, ставшего багровым и жестким; воротник его рубашки был расстегнут, и из него выступала могучая, мускулистая шея; он весь как-то погрубел от азарта и опять превратился в жестокого, неукротимого, примитивного обитателя дикой страны.
Он вступил было на новый путь, но он оказался негодным для него; он вернулся на старый путь, и прошлое поглотило его.
Покинув Черри, он стал искать забвения; он хотел избавиться от преследовавших его мыслей и стал играть. Выигрывая, он не снимал ставок. Они удваивались, утраивались и так далее, но он оставался равнодушным как к выигрышу, так и к проигрышу; он проявлял полное презрение к теории вероятности, рассчитывая поскорей проиграть выигранные деньги и пойти домой. Но счастье не покидало его; тогда он повысил ставки и все-таки продолжал выигрывать.
Уже другие игроки начали ставить на его карты, увлеченные завистью и азартом. Толпа ежеминутно
Сев за «фаро», он не обратил на малейшего внимания на Черри. Он интересовался только своей ставкой.
Черри сжала кулаки и пожелала ему скорейшего проигрыша.
– Какая ваша крайняя ставка, Кид? – спросил Гленистэр.
– До двухсот, – ответил Кид.
Это обозначало, что можно ставить до двухсот долларов на каждую карту, исключая последнюю, на которую ставится только половина указанной суммы.
Игра началась. Кид сдавал, платил и принимал деньги с точностью машины. Зрители приумолкли в ожидании кульминационной точки всего вечера. Все прочие игры были детской забавой в сравнении с «фаро».
Сначала Гленистэр безостановочно выигрывал; а потом Черри заметила, что Кид делал знак рукой, и банк немедленно выиграл; так как это был его первый более или менее значительный выигрыш, игроки не обратили на него внимания.
Однако скоро счастье стало определенно склоняться на сторону банкомета.
– Это скучно, – внезапно сказал Гленистэр. – Надо играть поживее.
– Пожалуйста, – ответил Кид. – Удвоим ставки.
Ставки были повышены до четырехсот долларов на карту, и тогда-то Кид начал играть по-настоящему.
Гленистэр теперь безостановочно проигрывал небольшими суммами, но с удивительной точностью.
Мастерство Бронко Кида положительно потрясло Черри: она никогда еще не видала такую работу. Невезение, казалось, только увеличивало нервность толпы, и нетерпение ее еще возросло от того, что Тоби два раза подряд ошибся и указал неправильные карты, так что тем, кто поставил в последнюю сдачу большие ставки, были возвращены их деньги.
Черри заметила ошибку Тоби раньше Кида. Очевидно, Тоби начал сбиваться с толку.
Банкомет работал слишком скоро для него и не имел возможности указать его ошибки из страха перед стоявшей позади него толпой. Не делал он этого еще и потому, что боялся, как бы кто из присутствующих не предложил заменить неопытного крупье; в толпе было много игроков, вполне пригодных для этого дела.
Все, что Киду оставалось делать, – это метать озлобленные взгляды через стол на своего несчастного союзника.
Девушка внезапно обратилась к Тоби.
– Пустите меня на ваше место, вы устали.
Тоби вопросительно взглянул на Кида; тот кивнул головой. Тоби встал со своего места, и девушка заменила его. Банкомет знал, что она не допустит ни одной ошибки; острый ум ее стал еще проницательнее от ненависти, сквозившей в выражении ее лица.
Едва ли мог Гленистэр избегнуть разорения в эту ночь.
В голове новой помощницы банкомета было одно твердое решение: Рой должен быть сегодня уничтожен, унижен, разорен и сделан посмешищем толпы. Тогда, павший, потерявший кредит, он, быть может, вернется к ней, как в давно прошедшие времена. Он ускользал от нее, и это ее последний шанс.