Хитрая затея
Шрифт:
Письмо из Тулы мне доставили, пока мы с Варей обедали. Управление Тульского оружейного завода подтверждало в полном объёме условия обучения у меня своих артефакторов, о которых мы договорились в Военной палате, уведомляло о согласовании тех условий в Палате казённых имуществ и вежливо осведомлялось, когда я прибуду в Тулу для проведения оного обучения.
Глава 19. Учить, учить и учить
С профессором Маевским я до отъезда в Тулу всё-таки встретился. Пока списался с управлением Тульского завода, затребовав с них провести отобранных для обучения работников через проверку разряда одарённости, пока договорился о сроках своего прибытия, пока вытребовал из Александрова
— Что же, Алексей Филиппович, сопоставление точно установленного разряда перед обучением и после него сделает вашу диссертацию новым словом в артефакторике, — сам же профессор подал мне идею, сам же её и нахваливал.
— Несомненно, Михаил Адрианович, — поддержал я профессорские надежды, — тем более, количество обучаемых будет намного большим, чем в прошлый раз. А у вас, кстати, не было желания познакомиться с моей методикой поближе? Я готов пригласить вас с собой, думаю, заводоуправление не станет возражать против присутствия столь уважаемого учёного…
— Увы, Алексей Филиппович, — развёл профессор руками, — с огромным сожалением вынужден отказаться. Сами же понимаете, оставить сейчас университет я просто не имею возможности.
— Понимаю, Михаил Адрианович, прекрасно понимаю, — покладисто согласился я. — Но знаете, это затруднение можно и разрешить…
— Каким же образом? — так, пробудить в профессоре надежду у меня получилось, пора развивать успех.
— Видите ли, Михаил Адрианович, — начал я, подпустив в голос тщательно отмеренную дозу сожаления, — проводить подобные занятия в Москве мне, увы, негде. Но я бы мог арендовать аудиторию в университете, разумеется, оплатив все связанные с тем издержки. Или же просить содействия университета в найме какого-либо иного приспособленного для учебных занятий помещения. Тогда для вас, как, впрочем, и для любых иных желающих профессоров, станет возможным непосредственное наблюдение за ходом обучения.
— Хм, вот как? — профессор ненадолго задумался. — А ведь и правда, мои коллеги тоже наверняка проявят интерес к вашим занятиям. Да и диссертация ваша станет для них более понятной, что немало поспособствует и её будущей защите… Давайте поговорим об этом по вашем возвращении в Москву? Я же со своей стороны обещаю вам всяческое содействие в разрешении дела.
Я в самых учтивых выражениях поблагодарил профессора и ушёл от него вполне довольным. Под университетскую вывеску, пусть и относящуюся только к помещению для занятий, набрать учеников мне будет проще. А что за вывеску придётся заплатить, так те самые ученики мне расходы и возместят. Нет, определённо, сотрудничать с профессором Маевским мне нравится!
Успел я встретиться не только с Маевским, но и с Леонидом, и с Крамницем. Царевича я попросил передать государю, что в Москву вернусь через неполных два месяца, и если до того Палата государева надзора наконец-то закончит поиски личных связей между получателям казённых денег и теми, кто их выдаёт, то результаты прошу до моего возвращения придержать. Леонид сказал, что царь о моём отъезде знает уже, князь Романов успел доложить, и всё понимает. Что ж, тем лучше.
Крамницу я наконец-то высказал свои соображения по поводу интереса Данилевича к чтению. Раньше как-то недосуг было за другими новостями, да и сам я свои догадки не раз проверил и перепроверил, чтобы ненароком не ввести Ивана Адамовича в заблуждение. В общем, сложилось у меня впечатление, что древности интересовали Викентия Васильевича исключительно в рассуждении их стоимости, о чём я Крамницу и сказал.
— Очень на то похоже, — подумав, согласился пристав. — Да и у антикваров Данилевич тоже цены узнавать пытался… А вам, Алексей Филиппович, не кажется, что он собирался обокрасть мужа своей любовницы? У самого-то Данилевича мы никаких древностей не нашли.
Вот что значит
…Тула встретила нас морозной и по-настоящему зимней погодой. Стоило, спрашивается, ехать почти двести вёрст на юг, чтобы из зимы в зиму же и попасть? Однако мёрзнуть не пришлось — нас уже ждал тёплый экипаж. Управляющий заводом генерал-поручик Николай Евграфович Тренков выделил нам с Варей дом в небольшом квартальчике на краю завода, Ивана поселили в том же квартале, в доме побольше, в меблированных, естественно, комнатах. Позже я узнал, что в тех же домах живёт и заводское начальство, и туда же селят всех прибывающих для каких-либо временных дел на заводе. Надо Самойлову идею подсказать, в Александрове нам бы такое не помешало. Правда, земли, уступленные тестем, мы уже почти все застроили, но, возможно, удастся выкупить под строительство участок в самом городе.
Обстановку в доме, который стал нашим жилищем на ближайшее время, Варварушка определила как вполне пристойную, хотя и тихонечко отметила, что «в Вене таких стульев уже давно не делают», но к чистоте, порядку и общему подбору всего необходимого для жизни ни у неё, ни у меня претензий не нашлось.
Дальше с новыми лицами повторялось всё, что уже было в Александрове — отдых с дороги, визит к управляющему и знакомство с его семьёй. Поскольку генерал Тренков и его супруга Екатерина Семёновна были намного старше нас, выяснить, где и как в Туле можно бороться со скукой, Варя не смогла, и это опечалило её куда больше, чем давно вышедшие из моды стулья. К счастью, Екатерина Семёновна затруднение моей супруги поняла и пообещала свести нам знакомство с капитаном Макушиным и его супругой — они, по словам генеральши, почти что наши ровесники и уж точно знают, как помочь Варваре Дмитриевне. Что ж, и то хорошо. Впрочем, первая наша с Варей ночь на новом месте заметно скрасила печаль любимой жены. Эх, что бы такого мне для Варварушки придумать?..
А потом началась работа. Сначала мы с Ваней, простите, с Иваном Ивановичем, конечно же, обошли заводские цеха, чтобы иметь представление о здешних особенностях использования артефактов. Впечатлились оба, но больше, правда, размахом — уровень работы как простых мастеровых, так и наладчиков, мастеров и артефакторов у нас в Александрове оказался вполне сравнимым, а в чём-то и повыше. Впрочем, Тула брала как раз количеством. Здесь было намного больше и самого оборудования, и людей, на нём работавших. Даже на обучение ко мне управление завода направило сто двенадцать человек — почти втрое больше, чем я учил в Александрове. Что ж, глаза, как говорится, боятся, а руки делают, вот я и взялся за дело, но прежде всё-таки за бумаги.
По бумагам выходило, что из этих ста двенадцати человек большинство — семьдесят девять — имело второй разряд одарённости. Мне даже интересно стало, откуда их столько взялось, и я не поленился изучить бумаги более внимательно, выискивая там не только сведения об одарённости, но и другие. Ну да, тех, кто родился в самой Туле или земле Тульской, среди них оказалось не так и много. Вот интересно, кстати, сами люди тянулись из других мест в Тулу работать на завод, или же заводское начальство как-то их привлекало? Надо будет спросить…