Хитрая злая лиса

Марс Остин

Йори стояла такая бледная, как будто сейчас она либо бросится на Веру, либо её стошнит от невозможности это сделать. Вера почти поверила, что она правда бросится, и даже отпустила руку Мико и локоть министра, чтобы иметь две свободные руки, но Йори это заметила и резко взяла себя в руки.

Вера осмотрела все лица на мосту, некоторые даже не скрывали, что пялятся, она улыбнулась им персонально. Посмотрела на бледную Йори, красную Мико и растерянно-удивлённую третью сестру, потёрла ладони и сказала:

— Ну что,

девочки, будем закреплять пройденный материал? Давайте сейчас всё с самого начала, вместе, дружно. Вспоминаем, где находится дорогой любимый брат, и кланяемся как положено. Давайте, не мне вас учить, вы тут местные, всё знаете, всё умеете, делайте как надо. Считаю до трёх и начинаю выкидывать непонятливых в воду. Раз. Два. Йори, ты полетишь первая. Три.

Йори поклонилась.

Мико раскрыла рот, растерянно посмотрела на третью сестру, третья посмотрела на Веру и тоже поклонилась министру. Вера сказала шёпотом:

— Надеюсь, ты умеешь плавать, — и потянулась к руке Мико. Та отдёрнула руку, резко развернулась к министру и тоже поклонилась. Вера стояла неподвижно, ощущая, как разошлась волна тотального охреневания от этого моста и на весь парк. Замерли даже те, кто делал вид, что не смотрит — теперь смотрели все. Три наследницы Хань стояли в идеально правильном поклоне, а перед ними стоял министр и смотрел на Веру. Она улыбнулась с лёгким смущением и сказала театральным шёпотом, чтобы слышал весь парк:

— И что теперь надо делать?

— Два варианта, — тихо сказал министр, — либо я кланяюсь в ответ и они выпрямляются, либо я не кланяюсь, и они так стоят, пока я не уйду.

— И что вы выберете?

— Я должен хорошо подумать. Решить, насколько я сегодня великодушен. С кем-нибудь посоветоваться, может быть.

— Матушку позвать? — Министр молчал и задумчиво смотрел на склонённую голову Йори, Вера предложила: — Двейна, может быть? Эйнис? Барта?

— Барта точно не надо, — усмехнулся министр, поднял глаза на Веру и чуть улыбнулся: — Я посоветуюсь с вами. Я сегодня великодушен?

— Вы всегда великодушны. Если бы это было не так, они бы все уже давно были... хорошо воспитаны. Вы слишком добры, поэтому на вас все ездят. Но не волнуйтесь, я это поправлю. Теперь ездить на вашей доброте буду только я.

— Мне нравится, — кивнул министр, развернулся к сёстрам и шёпотом позвал: — Йори? Запомни этот день.

Йори не пошевелилась.

Министр обозначил короткий поклон и смотрел в глаза Йори, когда она выпрямлялась. Она сделала вид, что никого не видит, развернулась и быстро ушла, Мико пошла за ней, последняя сестра испуганно посмотрела им вслед, потом на министра, на Веру, опять вслед Йори. Быстро поклонилась Вере и пошла за сёстрами, не поднимая глаз.

Вера взяла министра под локоть и повела в противоположную сторону, шутливым тоном наставляя:

— Нельзя быть слишком добрым. Но по праздникам — можно.

— Можно? — с наигранной надеждой уточнил он, она строго подняла палец:

— Не слишком часто. Изредка.

— Изредка, я понял. Хорошо. А как понять, когда?

Вера остановилась, изобразила одержимость духом Диснея, и низким голосом протянула:

— Нужно слушать своё сердце.

Министр рассмеялся, жестом подозвал её ближе и телепортировал.

***

8.44.13 Доктор-мордоболог

Они появились в библиотеке третьей квартиры, министр схватил Веру, прижал к себе и уткнулся лицом ей в плечо, с безграничным восторгом рыча:

— Вера, ты чёртов демон из чёртовых бездонных рудников! Как?! Двадцать грёбаных лет, двадцать лет, каждый раз! Каждый грёбаный день, год за годом, я делал всё, я наизнанку выворачивался, что угодно, любой каприз, любая дичь! Я золотом швырялся, я кровищу лил реками ради этих сук! А ты... Демон, ты порождение дьявола, ты шедевр! Если бы я был дьяволом, я бы тобой гордился. Как?! Боги, почему?! Где ты была всю мою сраную жизнь?!

Вера тихо смеялась и гладила его по спине, как будто он плакал:

— Ш-ш, всё хорошо, всё наладится.

— Вера, чёрт! Как?! Почему?!

— Ш-ш, спокойно, пойдёмте водички попьём и успокоимся.

— Вера!

— Ш-ш, тише.

Он отпустил её, сел на диван, взял подушку и уткнулся в неё лицом, глухо рыча что-то явно нецензурное, и как раз в этот момент из портала вышел Док, осмотрел лохматого министра, орущего в подушку, потом мятую Веру, которая не могла перестать смеяться, тихо прокашлялся и сказал:

— У вас всё нормально?

— Нет! — заявил министр, на секунду поднимая голову и опять утыкаясь в подушку, Док перевёл озадаченный взгляд на Веру, Вера посмотрела на министра и уточнила:

— Можно рассказать или это совершенно секретно?

— Можно, — министр выпрямился и откинулся на спинку, понял, что испортил причёску и чуть не уронил ленту, снял её, разлохматил волосы и указал Доку на Веру, как на спикера. Док посмотрел на Веру, она голосом школьного доклада сказала:

— Сёстры господина министра не захотели ему кланяться, я пообещала скинуть их с моста и они передумали.

— Да ладно, — вытаращился Док, посмотрел на министра, министр указал на Веру широким жестом и констатировал:

— Демон. Из бездонной бездны. Лечит души мордобоем. Особенно мою.

— Охренеть.

— Я в процессе.

— Тебе успокоительного накапать?

— Нет, я не хочу успокаиваться. Иди. Я ещё в подушку поору и буду в порядке.

— Как хочешь. Имеешь право, — Док ещё постоял, как будто надеялся застать процесс лечения нервов ором в подушку, потом понял, что это зрелище для узкого круга, развёл руками и ушёл в портал.