Хлеб сатирика
Шрифт:
На столе — янтарный, покрытый легким налетом жира холодец. Вы уже протягиваете руку к этому чуду кулинарного искусства, как снова раздается свистящий шепот:
— Не смей есть холодец, он несвежий! Я знаю, Петракова держит его целую неделю на подоконнике, а потом подает на стол. Я тебе положу лучше ростбиф.
И вы уныло жуете сухие, как пергамент, ломтики жилистого вываренного мяса, в то время как ваш сосед наслаждается чудесным, только что застывшим в холодильнике студнем.
Тихий летний вечер. Вы сидите с женой на скамье под большой плакучей ивой. Мимо по парковой дорожке проходит красивая, со вкусом одетая девушка.
— Правда, она очень мила? — спрашивает жена.
— Да, — соглашаетесь вы.
— И, наверное, характер ангельский, по лицу сразу видно.
— На самом деле у нее очень доброе лицо.
— Но ножки чуть-чуть толстоваты.
— Возможно, я что-то не обратил внимания.
— А походка? Прыгает, как кулик по болоту.
— Да. Походка могла бы быть лучше.
— Потом этот нос пуговкой. Первый признак неуживчивости. Ужасно не люблю таких уродин и злюк.
— Я тоже, моя дорогая.
Может быть, кто-кто назовет вас после всего этого тряпкой, подхалимом, хамелеоном. Но вы-то знаете себе цену: вы идеальный муж и потому всегда и во всем должны соглашаться с женой.
Моральные качества. Самое главное в них — правдивость. Идеальный муж никогда не лжет жене. Вот вы вернулись с работы позже обычного. Вас встречают вопросом:
— Ну, рассказывай, где пропадал? И не говори мне, что у вас было совещание. Я знаю, опять с этим противным Петраковым пиво пил. Ну-ка, взгляни мне в глаза!
И вы, стоически выдержав пристальный взгляд супруги, откровенно признаетесь:
— Я ничего не говорю, ягодка моя. Выпили по кружке, поболтали немножко…
Хотя на самом деле задержало вас на службе совещание, хотя ни вы, ни Петраков пива терпеть не можете. Но это неважно. Главное для идеального мужа — резать правду-матку. Какая бы она ни была.
У идеального мужа денежные дела всегда в таком же порядке, как и в министерстве финансов. Он никогда не утаит от жены ни копейки, не станет заводить себе карманных, или, как их еще называют, подкожных, денег. По опыту других он знает, что это — абсолютно безнадежное и гиблое дело. Были попытки прятать деньги в постельном белье, между подошвами ботинок, в специальных тайниках, но все они провалились с треском. Один субъект держал свои карманные деньги в консервной банке, зарытой в двух кварталах от дома, но был выслежен женой и разоблачен с позором как очковтиратель и лгун. Нет, идеальный муж такой ошибки никогда не делает.
Полезные навыки. Чем их больше, тем лучше для идеального мужа. Мы уже не говорим о том, что он должен уметь стряпать, шить, стирать и гладить белье, мыть посуду и полы. Это элементарно. Хорошо, если он научится также вышивать гладью и болгарским крестом, поднимать петли на нейлоновых чулках, выводить пятна, солить грибы, петь колыбельную, чинить электроприборы, писать стихи, вязать шарфики и свитеры. Все это принесет большую пользу семье. Ведь у мужчин так много свободного времени, не пропадать же ему зря!
Общественное положение. Идеальный муж при чем-то числится, где-то присутствует. И не для удовлетворения собственного тщеславия, а для того, чтобы супруга могла сказать при случае: «Моего-то опять выбрали». Или: «Безответный он у меня: нагрузили его по самую макушку, а он и тянет, как вол». А может быть и так: «Мой опять всю ночь статью писал для газеты, ни сна, ни отдыха не дают человеку».
В последнее время к идеальному мужу предъявляется новое требование: хоть изредка он обязан выступать по телевидению. Вероятно, именно этим обстоятельством объясняется столь быстрый рост сети телестудий в нашей стране.
Нам остается сказать немногое.
Обычно в мужской аудитории задают один и тот же вопрос: как стать идеальным мужем? Ответ на него предельно прост.
Чтобы достичь столь заветной для каждого мужчины цели, не требуется тратить никаких усилий. Проживите с избранницей вашего сердца под одной крышей два-три года, и она сделает из вас стопроцентного идеального мужа.
Как я стал спортивным обозревателем
Нелады с грамматикой у меня возникли давно.
Помню, еще в шестом классе нам дали упражнение с пропущенными буквами: «Море взволнова…о. Ученик отвечал быстро и взволнова…о». Естественно, что в первом случае я поставил два «н», а во втором — одно. Я объяснил учительнице, что израсходовал в первом случае двойную порцию «н» из уважения к морю, которому я решил отдать предпочтение перед каким-то безвестным учеником. Но мои доводы не были приняты во внимание, и я получил двойку.
Подобные недоразумения происходили довольно часто. Разобраться в бесчисленных языковых нагромождениях, образованных многими поколениями лингвистов, было выше моих сил. И я вышел из школы с девственно чистым разумом, не отягощенным какими бы то ни было правилами правописания.
В связи с этим попытку моей матери сделать из меня газетного корректора нельзя считать полностью удачной.
В качестве ученика-практиканта я продержался в корректорской газетной типографии три смены. Наступила четвертая. Доведенные моей совершенно экзотической безграмотностью до последней степени экзальтации женщины-корректора тесно обступили маленький столик, за которым я обосновался, и буквально на руках вынесли меня вместе со столом и стулом на лестничную клетку.
Здесь и нашел меня заведующий отделом кадров из бывших чинов военизированной охраны крупного овощного склада. Когда я громко пожаловался ему на свою горькую судьбу, он глубокомысленно заметил:
— Да, юноша, вам нужно расти.
И привел меня к секретарю редакции.
Руководителя редакционного штаба называли старым газетным волком, и к этому имелись все основания. Во-первых, секретарь редакции был действительно стар и, во-вторых, зол. Его злость отчаянно обострилась под влиянием потока юных звезд от журналистики, которые с шумом и треском возникали на редакционном небосклоне и с треском исчезали. Вот и сейчас он, тупо уставившись на заведующего отделом кадров, сердито спросил: