ХМАРА
Шрифт:
Едва мы приблизились к двойной двери в заборе, огораживающем владения Семёныча, как они тотчас распахнулись, и из неё показалась встревоженная морда самого хозяина.
-Котеночек вот от бабульки примчался, весточку до тебя принёс, - Семёныч ткнул рукой в сторону выбежавшего со двора Барсика. Котенок был до безобразия тощ, а его чёрную шерстку покрывал толстый слой серой грязи. Едва завидев меня, он бросился в мою сторону, и с пронзительным урчанием стал тереться о мои запылённые берцы.
-Барсик, Барсик!
– ласково произнес я, беря его на руки.
– Барсуньчик!
-Прибег, но ни ел, ни пил, в руки никому не давался.
Я недоумённо посмотрел на Матвея и, не заметив на его лице и тени насмешки, склонил голову. Продолжая гладить котика, я заставил себя прислушался к его мурлыканью. Но не смотря на все мои старания вначале я ничего не мог понять. Затем кошачья песня стала складываться в едва уловимые мысленные образы. Я закрыл глаза и полностью погрузился в наползающие туманом мысли. Через пять минут я знал всё, что Яга передала с котиком. "Умница, теперь можешь пойти покушать, а потом поступай, как тебе было наказано", - мысленно сказал я и опустил Барсика на землю. Взглянув на стоящего в ожидании Семёныча, я кивнул в сторону Матрениного вестника.
-Позаботьтесь о котёночке!
– Матвей кивнул и с готовностью принял на руки подбежавшего к нему Барсика.
-Пойдем, мой маленький, пойдем, мой хорошенький!
– засюсюкал он, бережно прижимая котенка к груди.
– Истощал- то как! Сейчас мы тебя покормим, сметанки нальем, рыбки наложим. Хочешь рыбки? Хочешь! Тебе балычка осетрового али синьгушечки свеженькой? Всего помаленьку? Хорошо, мой ласковый, сейчас всё исполню как тебе хочется!
– так разговаривая с котиком, он и скрылся за дверями прихожей.
-Ну, как там?
– спросил отец Клементий, едва дождавшись, когда за Матвеем закроется входная дверь.
-Не может Яга сама к нам прибыть.
– Я не стал вдаваться в подробности, - дела у неё спешные. Если справится, то позже появится, а покамест нам без неё идти придется.
-Без неё, так без неё!
– безропотно согласился покладистый Клементий, а Иннокентий привычно - недовольно заворчал что-то себе под нос. Но сделав шаг в сторону, всё же не выдержал, что бы не высказаться вслух.
-Вот ведь право, Баба-Яга старая! Мы опять будем битвами биться, жизнями своими рисковать, муками великими мучиться, а она в своей избушке отсиживаться. А как победа - так придет и к славе примажется!
-Знаешь что, мученик!
– сердце моё преисполнилось гневом.
– Болтать не перестанешь - в следующий раз ниоткуда вытаскивать не стану и защищать тоже не буду. А смертный бой - это тебе не дружеская потасовка в храме, там и без головы остаться можно.
-Да мы, да я, да мы за веру...
-Брат мой, умолкни!
– Клементий весьма ощутимо ткнул раскрытой ладонью в плечо своему собрату.
– Не гневи Господа!
-Лошадки-то снаряженные за гумном стоят, - прервал наш диспут высунувшийся из-за дверей Семёнович.
– Попить- покушать я в котомочки положил да к сёдлам приторочил. Твоё, Николай свет Михайлович, снаряжение мудреное, я на Гнедка положил. Конек он смирный, но резвый как ветер. Жаль отдавать было, но теперь вижу, не зря расстарался. Котик мне тоже кой- чего поведал. От Яги привет передал да о нужде вашей порассказал. Жаль только, помочь вам не могу. Сам, как беду вашу известь, не ведаю. Но ничего, всё сладится.
-Спасибо на добром слове! И тебе, Матвей Семенович, всех благ и лет долгих! За хлеб- соль спасибо, бог даст - свидимся.
– Я приложил руку к груди и, низко поклонившись хозяину "Хмельного странника", направился в указанную им сторону.
-Нее, я никуда не пойду, - заставив остановиться, донесся до меня тягучий бас вдруг заупрямившегося Андрея.
-Как не пойдешь? Нельзя здесь оставаться! А с нами поедешь - свет повидаешь, города другие, страны.
– Мягко начал я, благоразумно решив обстановку пока не нагнетать.
- А зачем мне другие города? Мне и здесь хорошо. Раздольно. Есть где плечи развернуть, за справедливость побороться.
– Андрей Иванович гордо расправил грудь и посмотрел вдаль, поверх полуразваленного его же трудами забора.
-Правильно ты говоришь!
– я незаметно показал кулак вздумавшему было вмешаться Клементию.
– За справедливость бороться надо! Только здесь разве многое свершишь? Ну какие здесь масштабы? Ну, побьешь десяток- другой негодников и всё, а зло в мире торжествует, подвиги другие богатыри да рыцари творят. Людоеды злобствуют, драконы летают, козлы бешеные по городам шастают. А где в это время наш Андрей Иванович? То-то же, в городишке своем отсиживается, за каменными стенами прячется. Пусть, мол, другие голову в битвах вселенских складывают, а я тут как-нибудь в тиши да покое побуду!
-Так- таки и драконы?
– недоверчиво переспросил временно повёрнутый на подвигах глашатай.
-А ты, коли мне не веришь, вон у рыцаря спроси, даром он, что ли, в путь- странствие пустился! Но ты можешь оставаться, он и без тебя в одиночку голову сложит.
-Это что же без меня-то, я разве не способный? Да я, если хотите, таких подвигов насвершаю, таких дел наворочу, что козлы да драконы за сто верст облетать города станут! Да что за сто верст! Я их всех как есть повыведу, логова поизничтожу, опосля и сюда возвернуся!
– Андрей в сердцах хрястнул шапкой оземь.
-Вот это слова не мальчика, а мужа! Идем с нами, свет Иванович!
– и я, скрыв довольную улыбку, поспешил на поиски приготовленных нам лошадок.
За гумном, возле обветшалой коновязи, нашу компанию поджидали шесть разномастных коней. Безошибочно выделив среди них Гнедка, я направился прямиком к нему и, долго не рассусоливая, взобрался в седло.
-Ох, и заждался я вас!
– позёвывая, из стога сена вылез заспанный Велень.
– Думал уж всё, не вернётесь, глаз не сомкнул ожидаючи.