Хоббит. Путешествие по книге
Шрифт:
Разумеется, нельзя сказать, будто Бильбо совсем не изменился, – он изменился, и еще как. В двенадцатой главе то и дело всплывают упоминания о событиях первой главы, тем самым подталкивая нас к сравнению прежнего Бильбо с нынешним и помогая понять, как далеко он зашел. Когда открывается потайная дверь в пещеру, Торин произносит пышную речь в выспренном стиле, к которому прибегает в особо торжественных случаях, – речь о том, что для Бильбо настал час заработать обещанную долю: «Настало время для того, чтобы высокочтимый мистер Бэггинс, проявивший себя за долгое время пути как превосходный компаньон, как хоббит, исполненный отваги и находчивости, поражающими несоразмерностью с его небольшим ростом, и, если я могу так выразиться, наделенный запасом удачливости, который превышает обычный, отпущенный судьбой… Настало, повторяю, время для того, чтобы он оказал нам услугу, ради которой его включили в нашу Компанию, и заработал обещанную долю». Мы поневоле вспоминаем первую столь же выспренную и пышную речь Торина: она прозвучала в гостях у Бильбо в Бэг-Энде, в «торжественный
Сам Бильбо тоже отмечает перемены, которые произошли в нем с тех пор, как он покинул дом. Он говорит: «Я теперь больше верю в свою счастливую звезду, чем в былые времена». Рассказчик подчеркивает эту реплику, добавляя: «Он имел в виду прошлую весну, перед тем как покинул родной дом, но ему казалось, что это было тысячу лет назад». Хотя с отъезда Бильбо времени на самом деле прошло не так уж и много, но Бильбо так сильно изменился, что этот срок кажется значительным.
Когда Бильбо пускается в путь по тайному туннелю, рассказчик вновь напоминает нам начало книги, замечая: «Ведь он был далеко не тот хоббит, который выбежал когда-то без носового платка из Бэг-Энда. Он обходился без платка уже целую вечность». Упоминание носового платка заставляет нас сопоставить два образа – прежнего Бильбо и нынешнего. Первая картинка – это Бильбо в самом начале своего путешествия, взбудораженный и толком не собравшийся в путь: «побежал со всех своих мохнатых ног», чтобы поспеть на встречу с гномами. Вторая картинка – образ Бильбо, который «дрожал от страха, но на физиономии у него были написаны решимость и суровость». Бильбо вооружен и настроен решительно: «Проверив, на месте ли кинжал, он затянул кушак и продолжал путь». В этих двух контрастных образах просматривается нечто большее, чем окрепший характер Бильбо. Изменился не только он сам, но и его отношение к приключению. Теперь приключение – это не просто события, которые случаются с Бильбо, пассивно принимающим судьбу. В начале книги рассказчик сообщает: «Бильбо потом никак не мог вспомнить, каким образом очутился на улице – без шапки, без трости, без денег, без всех тех вещей, которые привык брать с собой, выходя из дому». Бильбо беспомощно вовлекается в водоворот событий, он пассивен, несмотря на то что бежит со всех ног и запыхался. В двенадцатой главе он сам принимает решение. Войдя в роль Взломщика и полностью отдавая себе отчет, что именно она сулит и чем грозит, Бильбо по своей воле идет в логово дракона, до которого, как известно хоббиту, всего считаные ярды.
Сравнивая эти две сцены, мы видим, как изменилось мировоззрение Бильбо, его отношение к жизни. В первой главе его волнует не столько само начало путешествия, сколько то, что путешествие сопровождается нехваткой удобств и важных вещей, без которых Бильбо не привык обходиться: хоббита волнует, что он пустился в путь без носового платка и без денег. Теперь, когда Бильбо крадется по тайному подземному ходу в логово Смога, рассказчик отмечает, что наш целеустремленный, собранный и профессиональный взломщик «обходился без платка уже целую вечность» и тем не менее живехонек. Носовой платок – вещица, которая, конечно же, символизирует множество прочих лишений, которые вытерпел и к которым уже привык Бильбо. Пройдя испытание подлинным голодом, Бильбо стал иначе относиться к еде, и точно так же изменилось его отношение к удобствам и радостям прежней мирной жизни: оно не превратилось в противоположность, хотя и изменилось.
Как мы видим, Бильбо по-прежнему недовольно ворчит насчет приключения, в которое оказался втянут: «Ты по собственной воле увяз в этом деле с головой, вот теперь и расплачивайся за свою глупость». Но даже эти слова, пусть и шутливо, показывают, какой выбор совершил Бильбо: он принял решение действовать, он сознательно хочет пройти испытание до конца и вернуться в прежний бэггинсовский мир с изменившимся отношением к жизни. Последний решающий выбор в жизни Бильбо приводит к тому, что обе его стороны, туковская и бэггинсовская, поэтическая и прозаическая, наконец-то примиряются, и именно внутреннее примирение двух противоположных начал придает Бильбо сил и помогает совершить все поразительные подвиги на последнем этапе этой истории.
Натура Бильбо. Игра в загадки со смогом
Миновав решающий рубеж, Бильбо, пожалуй, даже слишком осваивается в новой роли взломщика и искателя приключений; расхрабрившись, он проявляет легкомыслие и заходит настолько далеко, что, только получив весомое вразумление, приходит в себя и перестает важничать и заноситься. Поначалу Бильбо проявляет чрезмерную самоуверенность. Он вызывается сходить и навестить Смога во второй раз, и, когда он приближается к логову дракона, рассказчик сообщает нам, что Бильбо «поздравлял себя, подходя к дальнему концу туннеля». Судя по всему, Бильбо воображает, будто он такой лихой взломщик, что даже сам Смог с ним не управится.
Когда Бильбо начинает рассказывать дракону, кто он такой, то называется выдуманными именами, точнее, прозвищами-загадками, и их перечень помогает нам яснее представить, каким Бильбо теперь видит себя. Начинает он с простого: с туманных упоминаний о своем путешествии и о том, что преодолел на пути. Бильбо говорит: «Я из-под Холма; мой путь лежал через горы, под горами…» Затем он поспешно добавляет самоописанию героизма и таинственности, сказав: «…и по воздуху. Я тот, кого никто не видит». Бильбо подчеркивает, что он не просто путешественник, но волшебное существо, наделенное способностью летать и становиться невидимым. Поскольку он действительно обладает этими качествами – в буквальном смысле, – Смог признает, что такое волшебное описание кажется ему достоверным.
Второй перечень прозвищ-загадок, который приводит Бильбо, описывает конкретный этап его приключений: «Я – Разгадывающий загадки и Разрубающий паутину, я – Жалящая Муха. Меня избрали для счастливого числа». Уверен, что все эти четыре «прелестных прозвища» (именно так, саркастически, отзывается о них Смог) прямо или косвенно касаются столкновения с пауками в Черном Лесу. «Разрубающий паутину» и «Жалящая Муха» – это прямые указания на данный эпизод, однако давайте подумаем, что они сообщают нам о Бильбо и его отношении к Смогу. Эти прозвища не просто рассказывают о событиях в Черном Лесу; они возобновляют статус Бильбо как смертоносной мухи, дразнящей, сочной и вкусной добычи, которую не удержать никакими сетями и ловушками. Конечно, Бильбо не угрожает дракону, но сообщает ему, что другие хищники с ним, Бильбо, совладать не смогли – он оказался им не по зубам.
«Разгадывающий загадки» – это само по себе в какой-то степени загадка, потому что непонятно, на какую именно разгадку – «clue» – намекает Бильбо. Вероятно, это намек на то, что Бильбо раскрыл смысл записи, сделанной лунными буквами. Однако я предполагаю, что Бильбо здесь подразумевает нечто совсем иное. Слово «clue» («разгадка») в английском изначально обозначало клубок пряжи; древнегреческий герой Тезей в известном мифе отыскал путь из критского лабиринта благодаря клубку – путеводной нити Ариадны, которую он тянул за собой и по которой вышел на волю. То, как слово «clue» было использовано в мифе о Тезее и Минотавре, и породило современный смысл этого слова: это что-то такое, за чем следуешь, чтобы отыскать выход из положения, решение загадки или задачи. Я считаю, что Бильбо подразумевает именно это древнее значение слова «clue»; скорее он говорит не об истории с лунными буквами, а о клубке паутины, с помощью которого нашел выход из Черного Леса. В восьмой главе я уже объяснял, что в первой редакции «Хоббита» Толкин описал, как Бильбо постепенно смотал паутину в клубок и с помощью этого клубка нашел путь на свободу, прочь из паучьего логова и обратно на тропу – то есть повторил хитрость Тезея. Позже, готовя вторую редакцию «Хоббита», Толкин переработал эту главу и убрал клубок паутины из сюжета. Но прозвище «Разгадывающий загадки», которым награждает себя Бильбо, осталось в тексте второй редакции, хотя оно восходит к первому варианту «Хоббита», где оно органично сочеталось с «Жалящей Мухой» и «Разрубающим паутину». Думаю, Толкин сохранил это словосочетание во второй редакции, уже убрав эпизод с клубком, потому что слово «clue» и словосочетание «clue-finder» («находящий путеводную нить») все равно работает, просто слово звучит уже в своем современном смысле.
Перечислив три прозвища-загадки, которые воспевают подвиг Бильбо в логове пауков, хоббит добавляет: «Меня избрали для счастливого числа». Конечно, здесь он подразумевает, что был добавлен четырнадцатым в состав «Торина и К°», чтобы отвести от гномьего отряда неудачу, – ведь изначально гномов было тринадцать. Смысл этой загадки дракон Смог разгадал с легкостью. С учетом намеков на приключение в Черном Лесу Бильбо подразумевает, что, опровергая реплику Смога: «Но счастливое число не всегда выигрывает», гномы и правда взяли с собой Бильбо не зря и выиграли от этого: хоббит принес им удачу.
Таким образом, во втором перечне прозвищ-загадок, которые дает себе Бильбо, все четыре прозвища подчеркивают и прославляют его подвиги и его важную роль в походе гномов. Описав себя как великого путешественника, наделенного волшебными способностями (первый перечень), Бильбо далее выставляет себя как смекалистого героя, без которого спутники хоббита наверняка погибли бы. Бильбо не преувеличивает – все это сущая правда! – однако он определенно рисует автопортрет с эпическим размахом.
Третий перечень прозвищ-загадок составлен в том же духе: «Я тот, кто живыми хоронит друзей, топит их и достает живыми из воды». Ясно, что Бильбо перешел от истории с пауками к истории с хитроумным освобождением из плена. В своей загадке он уподобляет затею с бочками похоронам и утоплению с последующим воскрешением, и это придает его поступкам черты не просто находчивости, а чудесного деяния, волшебства. Бильбо не просто спас друзей – он вернул их к жизни, воскресил из мертвых. Таким образом, Бильбо снова показывает дракону, что он, хоббит, – существо магическое, наделенное неведомыми Смогу волшебными способностями, не говоря уж о непредсказуемом поведении.