Хочу тебя, девочка
Шрифт:
Взаправду, как подросток пятнадцати лет, что меня в данный конкретный момент особо напрягало. Почему-то.
— Еще не хватало, — фыркнула Марина. — Сначала на себя в зеркало посмотри.
Я видел, что ее так и продолжает потряхивать от пережитых эмоций, и надеялся, что виной тому еще и страх за меня. Нет, я совсем не желал, чтобы девочка боялась, но, черт бы все побрал, понимать, что я ей небезразличен, было бы весьма… приятно.
— Мда уж. Явно не Джастин Бибер, — ухмыльнулся я, глядя на свое
Из зеркала на меня смотрел весьма себе покоцанный Камиль Исаев. Вопросов на ближайших довольно важных переговорах явно будет не избежать.
— Это точно, — согласилась Марина. — Умойся и приходи на кухню, сейчас придумаем, чем обработать твои раны.
А мне нравился ее тон. Даже картинки в мозгу закружились, совсем не те, какие должны бы появиться, когда тебе расквасили морду лица.
Я осторожно смыл кровь, вытер лицо полотенцем. Кругом старался не смотреть, потому что злился. На себя. Из-за моего поступка Марина вновь оказался в тех условиях, которые не должны были окружать мою девочку. Но с этим разберемся позже.
— Садись. Сейчас приложу холодное, — кивнула Марина на стул, когда я очутился в маленькой кухне.
Она старательно отводила взгляд и, мне чудилось, как будто ей неудобно за то, где мы с ней находимся.
— Мммм, лед, — констатировал я, когда Марина приложила пакет к моему лицу. — К нему бы не помешало виски.
— Такого не держу. И пить сейчас — не лучшая идея. Тебе нужно показаться врачу.
— Мне нравится, что ты за меня волнуешься, — признался я и тут же охнул, когда Марина сильнее вжала лед в мои боевые раны.
— По правде говоря, я шокирована тем, что ты на него набросился, — пробурчала она.
Я невольно вскинул брови.
— А что нужно было сделать? Сказать, что дочка у папочки уже слишком взрослая, и оставить вас наедине?
Марина поджала губы, но мне казалось по взгляду, которым она меня окинула, что мои слова скорее пришлись ей по душе, чем нет.
— Мне завтра рано вставать, — ответила она совсем не на ту тему, о которой я ее спрашивал.
Повторять дважды или пояснять очевидное, мне было не нужно. Я поднялся со стула, предварительно отложив пакет. И сделал то, чего мне хотелось. Склонился к Марине и невесомо прикоснулся губами к ее щеке.
Девочка задышала чаще, то ли от неожиданности, то ли от испуга.
— Спокойной ночи. Спасибо за скорую медицинскую помощь, — усмехнулся я, после чего вышел из ее квартиры, хотя мне очень хотелось остаться.
— Ой, б*я! — не сдержался Ежов, входя в мой кабинет. — Я даже спрашивать не стану, что случилось.
Он подошел ближе и вздохнул. Вот только его комментариев мне сейчас и не хватало.
— Не спрашивай. Переговоры, похоже, тебе вести.
— Да я уж вижу.
Он
— Я же верно понимаю — это из-за нее?
Я мгновенно ощетинился. Внутри все вскипело, как это случалось всегда, когда Дима пытался завести речь о Марине, причем с весьма конкретными целями.
— Это из-за одного чудака на букву «м», который слишком лез ко мне и Марине, — отрезал я, намекая тем самым, чтобы Ежов умудрился вовремя заткнуться.
— Ясно, — пожал плечами Дима.
Он отошел к окну и засунул руки в карманы брюк. Я повернулся в кресле и склонил голову набок. Некоторое время Ежов пристально смотрел на меня, словно решал, стоит ли что-то говорить. Ну, или о чем-то сам с собой размышлял. О том, что по каким-то причинам не должно было стать мне доступным.
— Какие-то проблемы? — приподнял я бровь.
— Никаких. Ты же знаешь, что всегда можешь на меня положиться. Я проведу переговоры в лучшем виде. А ты…
Я ожидал услышать то, что совсем мне не понравится, но Ежов ответил поспешно:
— А ты может скатаешься куда-то отдохнуть и прийти в себя? Видок у тебя еще тот.
— Спасибо, что напомнил.
Потерев саднящий подбородок, я задумался над словами Димы. В них определенно что-то было. И в том, чтобы меня в этой поездке сопровождала Марина — особенно. Ей ведь тоже совсем не помешает сменить «картинку».
— Может, ты и прав, — добавил я после паузы. — Только сначала хочу убедиться, что без меня здесь не случится бедлама.
— Не доверяешь мне? — ухмыльнулся Дима, и я, почти не раздумывая, ответил:
— Доверяю.
Часть 21. Марина
Я прищурилась от яркого солнца, ударившего в лицо, едва стоило выйти из подъезда. Краем сознания подумала — как хорошо было бы сейчас оказаться где-нибудь у водоема, пусть даже у совсем крохотного озерца. Опустить в прохладную воду ноги, подставить лицо солнечным лучам и ни о чем не думать. Просто растворяться в этом моменте.
Но о таком сейчас приходилось только мечтать. Ехать мне было некуда, не на что и не с кем. И главное — нельзя. Не могло быть и речи о каком-либо отдыхе, пока мама находилась в больнице. Мне казалось, что я просто обязана страдать с ней вместе. Ведь это то немногое, что я могла вообще сделать.
Все остальное уже было сделано за меня.
Что-то внутри сжалось, когда я вспомнила маму в этой шикарной палате. Довольную настолько, что, казалось, я ей вовсе и не нужна.
Мотнув головой, я отогнала от себя эти еретические мысли. Конечно же, она нуждается во мне! У нас ведь больше никого нет, кроме друг друга.