Хочу тебя, девочка
Шрифт:
И опять опустила взгляд на чертово меню.
Совсем не так я представлял себе этот ужин. Нет, особых ожиданий не имел, просто хотел приятно провести время наедине с Мариной и рассчитывал на то, что и она получит удовольствие от вечера. Но когда мы ехали обратно, перемолвившись за пару часов от силы парой слов, понял, что испытываю… чувство странной пустоты. Будто у меня украли нечто важное, к чему уже успел привыкнуть.
— Я провожу тебя до двери, — приглушенно сказал я, открыв для Марины дверцу машины.
Девочка
— Камиль…
Мы уже достигли лестничной площадки и девочка успела отпереть замок. Взялась за ручку двери и выдохнула мое имя. И столько много было в этом ее выдохе, что у меня мгновенно снесло тормоза.
Скажи она что-то другое… или произнеси все иначе, я бы и мысли не допустил о том, чтобы сделать то, что сделал следом. Просто шагнул к ней и притянул к себе, после чего с жадностью, граничащей с жизненной потребностью, впился в губы Марины поцелуем.
Мы буквально ввалились в квартиру, жадно целуясь и срывая друг с друга одежду. Именно так — друг с друга, ибо Марина то цеплялась за меня, словно сейчас я был якорем, который только и мог спасти ее от чего-то смертельного, то хаотично избавляла меня от рубашки и брюк. И каждое мгновение я ощущал все ту же потребность, которую Марина рождала и во мне самом.
Я приподнял ее, прислонив спиной к стене прихожей, и вошел одним резким движением, в этот момент не задумываясь о нашем прошлом. О том, как все было впервые. И о своих обещаниях. Марина вскрикнула, впиваясь в мои плечи до острой боли, и я запоздало сообразил.
— Прости… я, — выдавил из себя, на что моя девочка лишь шепнула:
— Продолжай.
То чувство, что родила во мне эта просьба, было трудно объяснить словами. Да и я был неспособен думать сейчас о нем, желая лишь идти следом за тем неистовым желанием, что пробудилось и во мне, и в Марине. Начал трахать ее быстро, сбивчиво, жадно… глубоко. Целуя властно, прикусывая губы. Когда отстранялся — слышал стоны, от которых кровь бежала по венам с такой скоростью, что в висках шумело.
Когда подхватил Марину под попу и понес в спальню, девочка протестующе застонала. Ей была совсем не по нраву эта пауза, что вызвало у меня лишь улыбку.
— Подожди… сейчас, — пообещал ей, укладывая на спину на постель.
Пришлось на мгновение выйти из желанного тела, но вид того, как Марина лежит передо мной с раздвинутыми ногами и желает продолжения, заставил меня мысленно застонать. Чем я заслужил эту девочку? Такую зовущую, откровенную… открытую. Несмотря на то, что я сделал. Как же она хваталась за меня, словно я был единственным, в чем Марина нуждалась.
Вновь заполнив ее собой, я продолжил
— Кончай… кончай, маленькая, — хрипло приказал я, и в следующее мгновение она забилась подо мной.
Выгнулась дугой, подставляя моему взору аккуратную грудь с торчащими сосками. Запульсировала вокруг моего члена, сжимая его и снося мне крышу.
Я кончил следом после нескольких рваных движений, после чего скатился с Марины и буквально упал рядом. Пытался выровнять дыхание, но это удавалось сделать с трудом. Моя девочка же повернулась ко мне. Подтянула колени к груди, обхватила ноги руками и… заснула. Словно бы сейчас обрела что-то мимолетное и внезапное, в чем так нуждалась. Покой.
И я, не сдержавшись, шепнул то, что крутилось в голове:
— Я люблю тебя, Марина.
Впрочем, знал, что она вряд ли меня услышала.
Часть 27. Марина
Это было именно то, в чем я нуждалась.
Не хотела, не жаждала, а именно нуждалась. Отчаянно, безумно. До крика, до спазма в горле, до переворота в душе.
Нуждалась в этих касаниях на грани с болью, вытравляющих из ума то, что хотела забыть. В этих грубых, первобытных толчках, выбивающих из головы все надоедливые мысли. В этом простом присутствии кого-то рядом.
То, что прежде казалось грязным и больным, теперь спасало. Спасало от чего-то более страшного, чем боязнь быть с мужчиной. Спасало от ощущения разрухи, в которую скатилась вся моя жизнь. В которой погрязла душа.
Конечно, я понимала, что это ненадолго. Что ночь закончится, а наутро проблемы никуда не уйдут. Останутся со мной висящим на душе грузом, давящим на внутренности непониманием, что делать дальше и как жить. Чему верить.
Рядом на постели, так и не застеленной мной накануне, сонно пошевелился Камиль. Серые глаза распахнулись, пристально уставившись на меня, и я вдруг поняла, что совершенно не выдерживаю этого взгляда. Что если он продолжит так на меня смотреть — все, что бушевало в душе, прорвется наружу. Криком, слезами, отчаянными воплями. А это было совсем не то, до чего я хотела доводить.
— Ты в порядке? — спросил Исаев хрипло.
Конечно, я понимала, что он имеет в виду. Но увернулась от ответа:
— Да, в этот раз все было… по-другому. Спасибо.
Он приподнялся в постели, недовольно поджав губы. Вероятно, тоже прекрасно понимал, что о главном я умолчала.
— Я не об этом и ты это знаешь. Марина… я надеялся, что ты сможешь мне доверять.
Доверять? Последние события доказали, что я никому не могу доверять! Даже человеку, которого знала всю свою жизнь!