Хочу тебя, девочка
Шрифт:
Следующее препятствие ожидало меня у кабинета Исаева в виде его непробиваемой секретарши.
— Вам назначено? — поинтересовалась она скучающим тоном.
Я ощутила, что все это понемногу успело меня достать. Ответила сухо:
— Нет, но мне нужно поговорить с Камилем.
— Всем нужно, — передернула та безразлично плечами. — Но не всем назначено.
— Тогда я подожду здесь, — уведомила ее твердо, готовясь опуститься на диван.
Но тут появился сам Камиль. Его взгляд метнулся
— Марина? — спросил холодно. — Зачем ты здесь?
Я подошла чуть ближе и едва слышно сказала:
— Нам надо поговорить.
— Вчера ты так не считала.
— Камиль, пожалуйста…
Он поджал губы, потом кивнул в сторону своего кабинета:
— Заходи.
— Камиль Назарович, ей не назначено! — встряла возмущенно секретарша.
— Я в курсе, — бросил Исаев, заходя следом за мной и прикрывая плотно дверь.
— Итак? — спросил он, складывая на груди руки в ожидании ответа.
— Я пришла извиниться, — ответила, ощущая, как все тело кидает в дрожь. — Я не хотела всего этого говорить…
— Но сказала.
— Я была в ужасном состоянии…
Он холодно перебил:
— Марина, ты должна понимать — я не пятнадцатилетний мальчишка, которого можно гнать прочь, если ты не в настроении. Я взрослый человек и ожидаю к себе иного отношения.
— Я не…
— Камиль Назарович! — снова нарисовалась на пороге секретарша.
Он раздраженно повернулся к ней:
— Да что еще?!
— Подойдите, пожалуйста, это срочно! — пролепетала та в ответ.
— Я сейчас, — коротко кинул мне Исаев и вышел.
Некоторое время я стояла на месте неподвижно, судорожно обдумывая, что еще ему сказать и как все объяснить. В конце концов, устав от этой позы статуи, я задумчиво оглядела роскошный кабинет. Завидев рядом со столом какие-то кубки, решилась подойти ближе. Но не успела ничего толком рассмотреть, как дверь распахнулась. Обернувшись, я заметила, как взгляд Исаева метнулся от меня к столу и обратно, и он неожиданно грозно поинтересовался:
— Что ты там делаешь?!
Часть 30. Камиль
«Ты мне никто!»
А чего я, собственно говоря, ожидал? Что Марина растечется лужицей и будет рядом до конца моих дней? Нет. Все было сказано здесь и сейчас. Я был для нее никем, и это, пожалуй, стало единственно закономерным развитием событий. Так почему же мне так дерьмово было на душе, когда думал об этом?
«Ты мне никто…»
Да, она озвучила единственную правду. Я не имел для нее никакого значения. Даже напротив, после всего того, что сделал, это было тем, на что я мог рассчитывать. Но
Когда она пришла в офис, я понял, что это меня ошарашило. Пригвоздило к месту, лишило кислорода в легких. Ждал чего угодно, но только не того, что Марина сама, по собственной воле, придет ко мне.
Тем острее воспринял то, что увидел, стоило мне вернуться в кабинет. В мозгу мгновенно всплыл образ Ежова и то, что мне говорил Дима совсем недавно.
Но я не хотел подозревать Марину! Не хотел, черт бы все побрал! Так почему спросил то единственное, что пришло в голову, стоило мне только увидеть ее возле компьютера?
— Что ты там делаешь?
Марина смотрела на меня… нет, не испуганно. Скорее ошарашенно и с нотками обиды во взгляде, отчего мне тут же стало не по себе.
— Я… я рассматривала кубки, — указала она на стеклянный стеллаж, за которым располагались сущие безделушки.
Всякие знаки отличия на дурацких турнирах типа гольфа для богатых или чего-то подобного. На их наличии в моем кабинете настоял Дима, мол, это придавало мне веса.
— А… — отмахнулся я, подходя ближе.
Меня захлестнуло чувством вины. Особенно при виде того, какой удивленной и непонимающей была в этот момент девочка. Б*я, а может стоило послать все к чертям, просто взять Марину в охапку и свалить из этого города? А лучше — из страны? Уехать к пальмам, к белоснежным пляжам… Туда, где мы могли быть только вдвоем. Где не было бы ни намека на какие-то трудности. Где не заводилось бы вопросов о контрактах, сделках, встречах…
— Это глупости все, — сказал я, опираясь бедром о край стола.
Подавшись к Марине, я обхватил ее за руку и потянул на себя. Девочка не без сопротивления оказалась в моих объятиях. Я прижал ее к себе и поинтересовался:
— Ты приехала ко мне просто так?
Да, в моих воспоминаниях все еще звучали отголоски нашей ссоры. Три ее слова, которые сейчас казались выжженными у меня в мозгу словно клеймо. Но сейчас, когда Марина была рядом, когда я вдыхал аромат ее волос, можно было солгать себе и сказать, что все иначе.
— Я не хотела тебе всего этого говорить, — тихо сказала Марина, опуская взгляд.
— Не хотела говорить чего? — сделал вид, что не понимаю.
Она тут же вскинула на меня глаза, в которых скользнуло что-то, похожее на укоризну, и я приглушенно рассмеялся.
— Ну же… ответь, чего ты не хотела мне говорить, — с нажимом сказал я.
Марина вздохнула, а потом сделала то, чего я никак не ожидал — принялась покручивать в пальцах пуговицу на моей рубашке.
— Я не хотела говорить, что ты мне никто, — наконец изрекла она, и меня словно током прошибло.