Хочу тебя себе
Шрифт:
Его язык нахально исследует мой рот. Тело обдаёт жаром, а глаза вылезают из орбит от такой наглости. Глазунов развязно и дерзко сосёт мои губы, и я первое время не могу сообразить, что надо делать, настолько мне жарко. Грудь наливается желанием. Внизу живота становится тепло. Что-то давит изнутри, заставляя сжать бёдра. Но мозг возвращается на базу, и я кусаю его, пытаясь оттолкнуть.
Он спокойно и очень властно отпускает мой затылок, вальяжно облизывая укушенную губу.
— Не смей от меня бегать, всё равно поймаю.
— Я буду делать всё что хочу!
— Нет. —
— Я не твоя собственность, Глазунов.
Поворачивается, в глаза мои смотрит, я — в его, а там тьма. Густая, непроходимая. Ох и сильно он взбесился из-за моего побега. Аж горит весь от злости.
— Моя, я так решил.
Меня это прям выбешивает. Я беру вилку со стола и, размахнувшись, пытаюсь воткнуть в его руку. Но у Глазунова хорошая реакция и, отпустив мою ногу, он успевает перехватить моё движение. Мы с ним смотрим друг на друга. Глаза в глаза.
— Ты был с бабой всю ночь!
— И что? — рычит мне в губы Алекс.
Последняя надежда рвётся, как хрупкая ниточка, и я хочу разрыдаться, но держусь. Сука, я всё ещё верила, что он не спал с ней. Мы сверлим друг на друга изучающими взглядами. Я мечтаю выцарапать ему глаза. Он вырывает у меня столовый прибор и медленно, аккуратно, не прерывая зрительного контакта, кладёт вилку на стол. Затем снова хватает меня за шею, несдержанно зарываясь пальцами в волосы. Я хочу дёрнуться, но он держит крепко. Мы просто боремся. Но он, даже несмотря на свои ранения, сильнее.
— Мы не трахались с Инной, не ревнуй. — Хватает мою нижнюю губу зубами и тянет, играя с ней.
И я как дура млею. Прям реально сразу же отпускает. Становится хорошо и спокойно. Нет, ну какая я всё-таки глупая. Хватило одного его слова, и я уже растеклась как вода, на которую подул ветер.
— Почему ты с ней не спал?
— Потому что не захотел, — отвечает Алекс и захватывает мой рот полностью.
Ругаю себя, но балдею от этого.
Властный мудак Глазунов сводит меня с ума. С ним я бесхребетная медуза, истлевшая на отмели.
Глава 34
Я всё ещё за столом. Зацелованная и измятая, запутавшаяся и злая. Сижу рядом с Алексом в ресторане гостиницы «Надежда». Здесь все вокруг, вне всякого сомнения, знают друг друга. Мы с Глазуновым для них чужаки. Официанты, посетители, постояльцы наблюдают за нами, перешёптываясь. Для них происходящее полная дикость. Их удивляет наша странная пара. Думаю, шокирует хорошо одетый Алекс со своей несдержанной похотью и грязными поцелуями. Откуда им знать, что хоть я и дрыгаюсь, это взаимно. И рядом с Глазуновым меня раскачивает так, что весь отель ходит ходуном, будто он в сейсмозоне, и надвигается землетрясение никак не меньше семи баллов. Тюкает в одну сторону, потом в другую, и я заторможено соображаю, что это не катаклизм. Это буря внутри меня швыряет, заставляя стукаться головой о стены. На каком основании с ним именно так? Ответа я не знаю. Так что пусть люди смотрят — плевать. Поговорят и забудут. Обсудят двоих развратных приезжих и заживут по-старому. А мы уедем, и ничего от «нас» не останется.
Я его ненавижу, потому что он пёс. Сам по себе. И никто ему не нужен.
Смотрю ему в глаза как заворожённая, чувствую его крепкое горячее тело, мужской напор и жар дыхания. «Будет хорошо, но недолго». Жаль. Но так хочется, чтобы стало хорошо…
Глазунов следит за мной, оглядывает словно деликатес. А я всё равно дёргаюсь, потому что гордая и строптивая и оттого, что он бесит меня этим своим неподчинением. Даже Попов слушался, а этот змей — нет. Но он так близко… И такой красивый…
Он заполняет собой всё моё личное пространство, и от этого властного напора влажнеет между бёдер. Не могу совладать с желанием пойти с ним наверх. Глазунов уверен в себе. И несёт опасность. От него пахнет табаком, но это не вызывает привычного отторжения. Никогда не любила курящих. Фыркала, просила отвернуться. А тут… Всё наоборот. Темноглазый чёрт заводит даже этим. Он — победитель. Ему идёт эта терпкая смесь ароматов орехов и специй с древесными полутонами. Как же интересно попробовать первый раз именно с ним. Но как же страшно остаться одной после.
Голова вообще не соображает. Глазунов касается моих ног под столом, трогает икры, колени и щиколотки, проводит пальцами сильно и в то же время осторожно. Улетаю… А сестра говорила, что я умная и хитрая. Куда там! Он не первый, кто целует меня, но разница в ощущениях колоссальная, и сейчас я его рабыня.
Но ему это знать не положено. Обойдётся. Много чести! Я не сдамся! Потому что у меня возле него в груди жжёт, а он перешагнёт и забудет. Сломает как спичку. Сотрёт в порошок, ибо цепляет слишком глубоко. А мне это совсем не нужно в отношениях. С Глазуновым я ни черта не контролирую. Подобное возможно, если девушке всё равно. Но как бы ни было это ужасно, мне не безразличен этот подонок. Будоражит, доводя до безумия! Властная сволочь с сияющими как жар чёрными глазами!
— Вставай, — сохраняя самообладание распоряжается Алекс. — Ты должна слушаться.
Такой безжалостный он ещё сексуальнее. Собственная беспомощность убивает. И я не знаю, как бороться с ней. Дёрнув на ноги, Алекс придавливает меня к своему телу. Низ живота заливается жаром предвкушения.
— Сегодня ты очень сильно разозлила меня, Лена. Ты не должна была убегать и уж тем более выставлять меня дураком перед другом. И ты заплатишь за это.
Он кладет руки на мои ягодицы и бессовестно сжимает.
— Я хочу поиграть с тобой. Может быть, тогда успокоюсь и перестану хотеть придушить, — лениво цедит сквозь зубы.
— Отпусти. На нас все смотрят.
— Я могу доставить тебе массу удовольствия, Лена. Ты наконец-то заживешь полной жизнью. Хочешь? — спрашивает, глядя в глаза.
— Нет.
Он сжимает сильнее. В его карих глазах ясно читается желание.
— Ты должна попросить.
— А тебе нужны мои просьбы? Ты же уже всё решил за нас обоих.
Я уворачиваюсь от его губ, но не могу ничего поделать с руками, что нетерпеливо поглаживают мои бёдра сквозь ткань платья.