Ходоки во времени. Многоликое время. Книга 3
Шрифт:
Однако Хиркус, пока они с неохотой отступали от берега и искали новое место стоянки, высказал, начиная издалека, иную точку зрения на поведение вод озера.
– Я однажды, – говорил он в повествовательной манере, избегая ударных слов и фраз, как он это делал постоянно, – жил у озера. Чуть, может быть, больше этого. Оно питалось родниками. Но там невдалеке тянулся кряж невысоких, правда, холмов. Вода могла поступать оттуда.
– Здесь равнина, – сказал Иван, поскольку сам уже об этом думал.
– Вот-вот. После дождей вода прибывала. Но не так резко, как здесь, и не с таким шумом, но заметно.
– Я не заметил, чтобы она здесь прибывала, – сказал Арно ворчливо, будто Хиркус был в чём-то виноват.
– Вот-вот… – Хиркус разгладил подошвой сапога песок, пробитый редкими стеблями жухлой травы, похожие на жиденькие волосы лысеющей головы, и опустил рюкзак. – Я к тому и подхожу. Если вода прибывает и убывает, то на берегу образуются всякие… М-м…
– Не тяни! – Арно тоже обустраивал себе новое местечко под густым кустом.
Иван усмехнулся внезапно пришедшей мысли. Взаимоотношения в команде изменились непредсказуемо. Джордан и Шилема, вначале неприязненно относящиеся друг к другу, стали держаться ближе. Дон Севильяк оказался сам по себе. Выпал Жулдас, увлечённый Икатой. Арно и Хиркус внешне держались вместе, но часто вступали в противоречия, не подпуская остальных в свои пререкания.
– Я и не тяну, – Хиркус сел и подтянул к себе ближе рюкзак, – а хочу, чтобы и самому мне было понятно. Я заметил, что все эти всплески у здешнего озера начались недавно, если даже не сегодня, когда мы появились рядом с ним.
Дон Севильяк громко крякнул от его слов.
– Ого! – сказал он. – Считаешь, оно на нас ополчилось?
– Может быть, и на нас. Но я никогда не слышал, чтобы ходоки могли так повлиять, как говорит Арно, на явление природы.
– Вот именно! – словно уличил его во лжи Арно. – Так что из этого следует? Начал говорить, то досказывай!
– Подожди! – остановил его Иван.
Его насторожило высказывание Хиркуса. У него самого мелькнуло нечто подобное, когда он наблюдал, как вода отхлынула от берега, чтобы наполнить разрастающийся купол в центре озера. Оголённое дно оказалось ровным, лишь с небольшими песочными валиками от ветровых волн. Потом вода как-то уж спокойно вернулась к прежним берегам. Словно вначале как если бы потянули одеяло вверх, взяв его посередине, концы его сползли, показав несмятые простыни, а затем прикрыли, будто ничего и не было. Но это когда случается один раз. При многократном же сдёргивании одеяла простыни обязательно сомнутся. К тому же, в первый раз подъём купола и его опадание произошли тихо, а во второй он вспенился как в бокале с шампанским.
Впрочем, Хиркус говорит о том же самом.
– Что ты ещё заметил?
– Я сказал всё, – Хиркус явно не хотел больше распространяться на эту тему. – А заметил…
Земля дрогнула, заставив ходоков и женщин, уже подрёмывающих, опять вскочить на ноги. Над озером пылали сполохи. Серебристая спираль ввинчивалась в серое небо, а навстречу ей сверху опускался узкий луч чистого зелёного цвета. Спираль и луч соприкоснулись, вспыхнули на острие контакта, затмевая садящееся за горизонт солнце. Встретились камень и металл: во все стороны огненным фейерверком брызнули синеватые искры.
– Вот-это-да! – подняв голову вверх, произнёс Хиркус. – Это ответ, КЕРГИШЕТ, на твой вопрос. Что я ещё мог заметить?
В его глазах догорали искры нечаянного салюта.
– Это не мираж, – пробормотал Джордан, придвигаясь ближе к Ивану.
– Здесь становиться неуютно, – зябко повёл плечами Арно.
Спираль за спиралью уходили в небо, встречали зелёный луч и вновь рассыпались.
Женщины, памятуя недавние переходы, подтянулись к ходокам, чтобы быть готовыми опять взяться, как прежде, за руки и уйти отсюда куда-нибудь подальше.
Земля мелко дрожала, пересыпался песок, качались кусты и редкие деревья, оголялись корни травы. Здесь такого землетрясения никогда, по-видимому, не бывало, а если и происходило в прошлом, то уже давно истёрлось в памяти оазиса. Впрочем, оно как раз и могло согнать аборигенов с обжитого места.
В довершение общего хаоса, царящего вокруг, перекрывая гул, шум и плеск, со страшным треском сразу в нескольких местах разломилось и развалилось колесо. Большинство мумий превратилось в прах. Женщины заголосили. Можно, конечно, уйти на дорогу времени, однако ходоки понимали, раз уж они попали в «отстойник», то выбор у них невелик, а уходить от воды и из оазиса не было смысла.
Единственное, что оставалось, опять перепрыгнуть в пустыню, а потом вернуться сюда снова и, надеясь на деват, застать округу успокоенной.
– Смотрите, смотрите! – закричал Хиркус. – Смотрите не вверх, а на воду!.. Там что-то появляется!
Его отчаянный возглас заставил невольных зрителей позабыть о дрожащей земле, сломанном колесе и рассыпчатой игре искр и обратить внимание на озеро.
Над ним всё так же метались побледневшие вспышки, но из недр вод поднималось нечто невероятное…
Остров!
Остров
Разноцветные блики вырывали на мгновения контуры рождающегося из озера острова с какими-то строениями и судорожно устремлялись ввысь, где таяли на фоне темнеющего неба.
Остров поднимался. Выходцы из будущего зачаровано наблюдали за его появлением и игрой красок, полыхающих над ним.
Со всеми вместе Иван был охвачен чувством сопричастности к необычному явлению, творимого на его глазах. Остров вынырнул из воды, но поверхность его, как можно было видеть, оставалась сухой. С него не стекали ручьи, не застаивались лужи. Иван до рези в глазах всматривался, стараясь разглядеть, что за строения на нём; или это просто причудливое нагромождение камней?
Неожиданно его охватило беспокойство от ощущения, что кто-то чужой появился рядом с ним. Он повернул голову, готовый к отпору чужака и увидел в шаге от себя Нардита, а за ним, словно фон театральной декорации, его экзотическую свиту.
Нардит как всегда в упор смотрел ему в лицо, но мгновением раньше Иван видел его плоский профиль с едва заметно выступающими чертами лица; Нардит явно наблюдал за радужным видением над озером. Но стоило только Ивану обратить на него свой взор, как лик Нардита неуловимо перетёк в полный анфас.