Хоккенхаймская ведьма
Шрифт:
– Господин, отец Николас просит повременить с отъездом.
– Чего? – Волков едва ли не подпрыгнул на лавке. – Что? Как повременить? Вы там в своём уме?
Он даже и мысли допустить не мог тут остаться, одна ночёвка в этом трактире обходилась ему в талер! Минимум в талер!
– Отец Николас просит предать, что отец Иона крепко занедужил. – Мямлил монах.
Но Волков его уже не слушал, рискуя заработать боль в ноге, он выбирался из-за стола, так быстро, что опрокинул кружку рукой. Пошёл в покои монахов. У двери покоев
Там был и брат Иоганн, и брат Николас, его монах, брат Ипполит.
Лицо брата Ипполита было серьёзно, аж брови сдвинул, он сидел на краю кровати и держал за руку брата Иону. Тот был лицом сер. Глаза полуприкрыты, на вид он и не дышал даже.
– Что с ним? – Тихо спросил кавалер у отца Николаса.
– Хворь, он давно уже животом скорбен, – отвечал монах. – Ничего, отживёт ещё. Не впервой.
– Кони осёдланы. – Напомнил кавалер. – Солдаты ждут.
– Подождут час-другой, как-никак, он прелат-комиссар. – Блаженно рассуждал отец Николас. – Как лучше станет, так и поедем, а, может, и до завтра подождём.
Кавалер взял под локоть юного лекаря и поволок его в коридор, там, чтобы никто не слышал, спросил:
– Есть у тебя снадобье какое, чтобы дать ему, пусть он в телеге лежит да хворает.
– Нет, господин, – отвечал брат Ипполит, – боюсь, что никуда его везти нельзя.
– Нельзя?
– Нельзя, кровь у него пошла. Боюсь, в дороге только хуже будет.
– Кровь, какая кровь? – Не понимал кавалер.
– Кровь пошла из заднего прохода, видно, кишка какая кровоточит. – Объяснял молодой монах.
– Нажрался поросятины, – зло сказал рыцарь.
– Отцы говорят, он один половину поросёнка скушал.
– Вот-вот, – кивал Волков, который постничал уже не первый день. – И что лошадей распрягать?
– Распрягайте, господин, – сказал монах.
Волков пошёл вниз, велел лошадей распрягать. А потом сел за стол и заказал себе жареной колбасы и пива. Больше он не постничал.
Монахи так и толпились у покоев отца Ионы, солдаты бездельничали на дворе, а он ел колбасу с пивом. А затем попросил себе пирог.
А через час прибежал молодой монах из писарей и сообщил ему, что отец Иона почил.
Глава 10
Тучное тело монаха не без труда шестеро солдат вынесли из покоев, положили в гроб, он уже к вечеру был готов, а гроб донесли до телеги. И повезли в церковь на ночь. Для чтения псалтыря и отпевания. Читать взялись братия усопшего, отец Иоганн и отец Николас, также с ним пошёл читать и какой-то местный поп.
А волков сидел в трактире чернее тучи и надеялся, что утром толстого попа похоронят. И сидеть в этом проклятом городишке им больше не придётся. Он с содроганием думал, что попы затею какой-нибудь траур на три дня, панихиду или траурную трапезу.
Единственное, что его утешало в этой ситуации, так это то, что изрядную зарплату Брюнхвальду платить уже не нужно. А, впрочем, если бы не эти изматывающие мысли о деньгах, он бы грустил. Отец Иона был неплохим человеком.
Так он и сидел мрачный, один за столом, пока не поднял глаз и увидел человека. Кавалер узнал его, это был слуга приболевшего барона.
– Что? – Спросил Волков. – Твой барон хочет со мной поговорить?
– Истинно так, господин. – Слуга барона кланялся.
– Скажи, зайду. Вечером.
Ему нужно было решать вопросы, вопросы эти были сплошь денежные, и их было много. А для этого он должен был точно знать, что будет дальше.
– Вечером. – Повторил он, встал и пошёл в церковь поговорить со святыми отцами.
Отец Иоганн заметил его, оторвался от чтения и подошёл к нему:
– Пришли отдать дань?
– Да, и спросить. Нужно ли будет готовить поминальный обед? Или еще какие-то ритуалы.
– Наш орден, наследник рыцарского орден, и брата павшего мы провожаем пиром, даже во время поста. Но мы в курсе ваших затруднений, мы устроим пир у себя в монастыре, по приезду.
Кавалер кивнул и спросил:
– Нужно ли нам будет соблюсти дни поминовения, три или девять, прежде, чем мы двинемся дальше?
– Двинемся дальше? – Удивился отец Иоганн. – Так как же мы двинемся дальше, если в комиссии нет прелат-комиссара? Нет, друг мой, мы возвращаемся. Дело закончено.
– Неужто вы не сможете заменить отца Иону?
– Да кто посмеет без благословения иерархов взять на себя крест сей? – отец Иоганн даже улыбнулся не к месту, – Нет таких храбрецов, что бы без благословения, самопричинно, отважились Трибунал возглавить.
Вообще-то Волков одного такого знал, может быть, из-за такого он сейчас находился не в славном городе Ланне, а в этой дыре под названием Альк.
– Так что ж, мне распускать людей? – Спросил он.
– Конечно, иначе они вас разорят. Пусть добрые люди ступают домой. В Ланн. – Говорил монах. – А мы после похорон так тоже домой поедем.
«Вы все домой, в Ланн, а мне куда?» – думал кавалер, которому в Ланн нельзя было.
Впрочем, теперь он должен был отпустить солдат, иначе ему ещё и за следующий день пришлось бы им платить. И он, поклонившись праху отца Ионы, быстро прочёл молитву и поспешил обратно в трактир. Там он нашёл сержанта и сказал ему:
– Дел больше нет, сегодня последний день, что я вам плачу. Завтра идите домой.
– А когда будет расчёт? – Спросил один из солдат, что услышал их разговор.
У Волкова даже пятидесяти монет не было, он, конечно, мог заплатить им из своего золота, золотишко у него было в сундуке, но его он трогать не хотел, берёг на чёрный день. Были у него ещё кони и пара крепких телег, купленные в Ланне для похода за ведьмами, можно было расплатится с солдатами после того, как продать всё это.