Холод
Шрифт:
– И что он говорил? – поинтересовался Саб.
– Да ничего особенного. Что заблудился, что хочет выйти, – пояснил Эри. – Мы говорили совсем недолго, он очень быстро исчез.
– Совсем хорошо, – подытожил Ит. – Так хорошо, что дальше просто некуда. Саб, скажи, а эти счетчики, они могут ломаться? Только честно! Ведь не могут же.
– Не могут, – подтвердил мрачно Саб. – Там нечему ломаться. Он включается один раз за всю жизнь носителя, вписывает себе в память его генную карту, и отключается. До следующего раза. Но цифра… это совершенно нереальная цифра! Я ничего не понимаю.
– Значит, будем разбираться, – пожал плечами Скрипач. – И завтра будем пробовать будить. Кем бы он ни был, он уже достаточно окреп для того, чтобы поговорить с нами хотя бы полчаса.
– Да подожди ты, – Ит зажмурился, сжал ладонями виски. – Вы вообще понимаете, что происходит?
– На этот раз ты о чем? – скривился Саб.
– Эта планета… о, черт… получается, что это – Земля Node, на которой прошло… сто двадцать тысяч лет, и которая по какой-то причине ушла по времени назад на… на несколько миллиардов лет, так?
– Скорее, на несколько десятков, – поправил «Горизонт», хотя корабль сейчас никто ни о чем не спрашивал.
– Вот что, Люся, скажи нам ты – это Земля Node или нет? – поднял голову Скрипач. – Это та же самая планета? Ну?
– Да, – произнес корабль. А потом, после полусекундной паузы: – Нет.
– Ты можешь ее идентифицировать? – Ит прищурился. – Это планета Сонма, так?
– Да. Нет.
– Оба-на… – протянул Скрипач. – Люся, ты сломался, что ли? Что это за двойные ответы?
– Я могу и не могу идентифицировать эту планету, – признался корабль. – Но у меня в базе есть мир, который соотносится с этим по ключевым параметрам. Однако ряд параметров различен.
– И что это за мир? – Ит почувствовал, что внутри у него все сжимается от очень нехорошего предчувствия.
Корабль молчал.
– Ответ будет? – рявкнул Скрипач. – Что это за тишина такая?
– «Горизонт», про какой мир ты говорил? – Ит треснул по столу кулаком. – Отвечай немедленно!!!
– Терра-ноль.
3. Знакомство
– Надо как-то так сделать, чтобы он не испугался, наверное, – предложила Эри. – Он ведь никогда не был на корабле, и…
– Не волнуйся, сделаем, – покивал Скрипач. – Это-то как раз несложно.
– А он симпатичный стал, после того, как мы его отмыли, – Эри улыбнулась. – И мне кажется, что ты на него похож.
– Есть такое дело, – с неохотой согласился Скрипач. – И Ит похож, и я. Вот сделаем геронто, и удостоверимся.
– И без геронто видно, – Ит покачал головой. – Он, кстати, имеет больше черт рауф, чем мы с рыжим. Это наводит меня на некоторые мысли…
– Ит, прекрати, – поморщился Саб. – Эти твои мысли способны кого угодно вогнать в уныние. Ты… рыжий, как это правильно называется?
– Грузит, – подсказал Скрипач. – Ит, правда. Заканчивай. И вообще, давайте мыслить позитивно. Возможно, он действительно наш отец. Ну, не наш, а наших предков. Ты его спас? Спас. Мы его лечим? Лечим. Мы его потихоньку в порядок приводим? Приводим. А ближе к вечеру попробуем разбудить, и посмотрим, что из этого получится.
…Отмывали пациента в шесть рук, а Эри давала советы и сокрушалась, что он ну очень уж грязный. Грязный? О, нет. Грязь – это когда кто-то пачкается. А это… это нечто другое. Судя по состоянию кожи, бедный гермо всю свою жизнь практически не имел доступа к горячей воде и мылу. Или имел, но крайне редко. После смены почти десятка составов, которыми Саб, Скрипач, и Ит пытались его отмыть, кожа гермо, наконец, приобрела свой естественный цвет – пациент оказался отнюдь не смуглым, наоборот, светлым, с темными волосами.
– Тоже пегий, – констатировал Саб. – Но слабо выражено. Трехцветка.
– Это не ты отметился? – ехидно поинтересовался Скрипач, и тут же получил легкую оплеуху.
– Я не вводил себя в эксперименты Бастет, – с презрением произнес Саб. – Мне делать больше нечего.
– Уже и пошутить нельзя, – фыркнул Скрипач. – Ты ведь тоже пегий, если не забыл.
– Мало ли в этой вселенной пегих, – отмахнулся Саб. – Но я вынужден признать, что тип сам по себе более чем интересный. У неё все-таки получилось сделать то, что она хотела, причем естественным способом.
И промолчал. У него на счет естественности способа были большие сомнения, но он пока решил держать эти сомнения при себе.
– Он неплохо выглядит, – заметила Эри. – И с волосами ему гораздо лучше, чем лысым. А что вы ему скажете, когда разбудите?
– По обстоятельствам, – пожал плечами Скрипач. – Посмотрим.
– Весьма убогая комната, – Саб с сомнением огляделся. – Тут так принято?
– Ага, – кивнул Скрипач. – Я посмотрел в сети, и скопировал больничную палату. Да, выглядит неважно, согласен. Впрочем, нам доводилось бывать в местах и похуже.
– Еще хуже? – с сомнением спросил Саб.
– Много хуже, – кивнул Ит. – Поверь, это вполне приемлемый вариант. Тут хотя бы чисто, и нет тараканов. Ну и систему пришлось спрятать, хотя вряд ли он поймет…
– Вы его еще долго планируете так держать? – спросил Саб.
– Думаю, дней десять. Уж больно он слабый, – Ит задумался. – Хотя… если бы работал Фэб… мне кажется, он бы снял с поддержки дней через шесть-семь. А я вот перестраховщик. Лучше перебдеть, чем недобдеть.
– Трус ты, а не перестраховщик, – проворчал Скрипач.
– Кто бы говорил, – парировал Ит. – Я до сих пор с ужасом вспоминаю, как вы за мной несколько лет подряд бегали.
– Сравнил тоже. Ты вспомни, что с тобой было тогда, и…
– Долго препираться собираетесь? – недовольно спросил Саб. – Будите уже.
– Что, интересно? – Скрипач прищурился.
– Да, интересно. Меньше разговоров, больше дела.
Эри и Саба решили пока что оставить в соседнем помещении. Саба – потому что у полукровных с чистокровными, как понял Скрипач, были довольно сложные отношения. Эри… Эри была человеком, поэтому решила пока что не показываться сама. Она помнила разговор на плато, и понимала, что ее присутствие может только навредить. Люди на этой планете явно занимали главенствующее положение, поэтому до срока лучше не показываться. Мало ли что.