Холодное Сердце Железных Королевств
Шрифт:
– Ох. Здрасте. Ещё раз.
– произнесла Анна от неожиданности, заливаясь краской. Услышав её, конь резко наступил ногой на корму, возвращая лодку в горизонтальное положение. Тем самым отправив обоих невольных пассажиров в полёт в обратном направлении. На этот раз юная герцогиня оказалась лежащей на груди молодого кастеляна.
– Кошмар...
– Как неуклюже. То есть не вы неуклюжи, а я неуклюжа. Вы роскошный. Ав...
– Анна запнулась, понимая, что ляпнула откровенно лишнего, грубо нарушая правила этикета, хорошего тона и даже приличия.
– Я приношу свои извинения за
– произнёс Ханс, поднимаясь на ноги.
– И за всё, что было после этого.
– Ничего страшного. Честно. Я не та герцогиня.
– поспешила успокоить его Анна.
– Попадись вам моя сестра Эльза, было бы ууух... Страшное дело.
Обойдя Ханса и выбравшись из лодки, юная герцогиня подошла к коню.
– Здравствуй.
– Анна легонько почесала подбородок этого красивого животного кремового окраса с аккуратно подстриженной гривой. Конь довольно заржал. Она же поспешила вернуться к теме разговора.
– Но на ваше счастье, это всего лишь я.
– Всего лишь вы...
– молодой кастелян замер, не отрываясь глядя на юную герцогиню.
– Хмм...
– Анна почувствовала, что не может отвести взгляд. Более того, она просто млела рядом с этим благородным красавцем. Ведь до этого её окружали либо старые учителя, либо прислуга, либо простолюдины, с которыми она даже говорить не могла на равных. Но даже ставшее плавным и заторможенным течение мыслей оборвал звон башенных часов на ратуше, отбивавший десять часов утра.
– Звонят. Церемония. Я...Я. Мне пора. Я опаздываю. Я побегу. Пока.
И с этими словами Анна подхватила подол юбки и понеслась вдоль набережной. До начала церемонии оставался всего один час, и нужно было успеть вернуться в замок. И ещё протащить внутрь всех этих тайных агентов. Но думать об этом не хотелось совершенно. Потому что впервые за все эти годы она почувствовала себя настоящей девушкой, красивой и желанной, ради которых в романах герои совершали невероятные подвиги. За спиной послышался плеск. Но она не обернулась, а только ещё быстрее побежала. И в этот момент ей было так легко, что казалось, будто за спиной выросли крылья.
В часовне замка Аренделл звучало мелодичное пение. Церковный хор собора святой Катрены из Лаэдри выводил чарующую мелодию, которая заполняла освящённые временем своды. И слова священных текстов окутывали присутствующих, нашёптывая о смирении и благочестии.
Перед алтарём стоял сам викар Лаэдри - старший жрец церкви Морроу в Новой Умбрии. Только ему было позволено по сану совершить обряд венчания на герцогство. И его торжественная ряса, украшенная серебром и самоцветами, сияла в ярких солнечных лучах, пробивавшихся через цветные стёкла витражей. По левую руку от викара стоял посадник Лаэдри, висконт Хавронский - доверенный вассал Владимира Цепеша. Он имел право распоряжаться землями Новой Умбрии от имени своего сюзерена. И он должен был принять у герцогини Аренделла вассальную присягу от лица своего господина.
А справа от викара стояла Анна. Сестра была одновременно и свидетелем принесённых клятв, и поддержкой в этот ответственный момент. И одно её присутствие давало Эльзе больше спокойствия и уверенности в себе, чем почётный караул и высокие гости, сидящие на скамьях. Но в тоже время вызывало тихий ужас от одной мысли о возможном выбросе силы и его последствиях для сестры, которой вообще нельзя знать о существовании магии. Что уж говорить об остальных. Ведь на церемонии присутствовал практически весь высший свет оккупированного Ллаэля. Были так же гости из Хадора и даже Орда. А ещё стоящие вдоль стен корреспонденты и журналисты, призванные освещать для широкой общественности знаменательное событие - возрождение рода Аренделл.
А политический момент в этой церемонии играл далеко не последнюю роль. Для хадорцев это был символ законности их власти и поддержки со стороны местного населения. Для ллаэльцев это был ещё один пример покорности и смирения. А ещё это был знак того, что жизнь налаживается. Что ужасы войны остались позади и события возвращаются в привычное русло.
Но всё это было сущими мелочами на фоне главной проблемы - пережить церемонию, ничего не заморозив. Руны заклятий, вплетённые в платье, зачарованные амулеты, спрятанные в рукавах, Эльза применила весь доступный арсенал средств защиты. Даже свой самый сокровенный секрет - таинственный амулет, который она носила на шее вместо кулона во время особенно ответственных моментов. И сейчас она полагалась на его силу.
А нужно продержаться немного. Всего пять минут без перчаток. Всего пять минут. А скипетр и держава уже ждут своего часа на подушке фиолетового бархата вместе с короной.
Корона герцога - символ власти, повторяющий короны архгерцогов и короля. Традиция, которая для многих пресеклась более двух веков назад. Но род Аренделлов всё ещё соблюдал старый обычай. Так венчали на герцогство отца Эльзы, а до того её деда. Корона Аренделла была простой и маленькой - пять аккуратных серебряных лепестков на неполном обруче, с большим топазом, огранённым в форму капли, на центральном, образовывали цветок. Такой же, как и на гербе Аренделлов.
Простота короны разительно отличалась от блеска золота и драгоценных камней, что украшали скипетр. Древний маршальский жезл, который был дарован основателю рода Аренделл самим королём за смелость в битвах с хадорскими легионами три столетия назад. Эльза пыталась вдохновиться отвагой своего далёкого предка, который лично вёл солдат на бой с превосходящими силами врага, не страшась даже монструозных колоссов. И сумел одержать победу. И ей тоже была нужна победа, только не над вражескими воинами, а над собой.
О смирении напоминала держава - приданое, которое передал обнищавший король своей племяннице, когда та выходила замуж за более богатого, но низкородного герцога. Гулкое эхо Войны Монет, которая высосала королевскую, и не только, казну почти досуха, заставив большинство герцогов продать свои короны. Эльза помнила историю о своей прапрабабке, которая ради любви и исполнения долга отреклась от пусть и крохотных, но прав на престол. А теперь юная герцогиня старалась отречься от волнения, которое всё нарастало и нарастало. Казалось, будто оно тащится за ней, подобно длинному пологу её фиолетовой мантии.