Холодный как мрамор
Шрифт:
– Сыграй в игру, и я покажу ее смерть. Это единственный способ.
Бип-бип!
Я повернулась и увидела, как позади меня «Мерседес» слегка заехал на левую полосу и чуть не врезался в микроавтобус. Генри нажал на педаль тормоза и соскользнул с тротуара на усыпанную гравием обочину. Микроавтобус также притормозил, его задние колеса заскользили по свежему снегу. Я оглянулась через плечо и увидела, что Дженни пропала, но темная лужа крови на снегу осталась на том месте, где только что стояла моя сестра. Я почувствовала, как кто-то невидимый ударил меня в область солнечного сплетения, выбивая из легких весь воздух, и скорчилась
«Мерседес» остановился, наконец оказавшись «У Свена», то есть в десяти метрах позади места, где стояли мы с Дженни. Водитель микроавтобуса вышел из машины, оставив включенным двигатель, чтобы подойти ко мне. Он был средних лет, с бородой, в большом зимнем пуховике, расстегнутом и обнажавшем отвратительный рождественский свитер. В микроавтобусе были и другие люди – вероятно, его жена и дети. Когда он подошел ко мне почти вплотную, то спросил:
– Ты в порядке? Что ты здесь делаешь так поздно ночью?
– Я в порядке, – заверила его я, дрожа всем телом из-за испытанного только что эмоционального напряжения. Утерев перчатками слезы на щеках, я поняла, как подозрительно выглядело то, что я плачу, держась за живот, на обочине дороги, пока мои друзья наблюдают за мной из теплой машины.
– Эти ребята тебя обидели? – спросил водитель микроавтобуса, кивая в сторону «Мерседеса». Генри вышел из машины и остановился у двери, готовый, если потребуется, прийти мне на помощь.
– О нет, нет, – успокоила я мужчину. – Это мои друзья.
Я смахнула снежинки, упавшие на ресницы, и вдруг поняла, насколько зловеще выглядело то, что я шла по обочине, а машина следовала за мной.
– Тогда почему ты не с ними в машине? Здесь холодно, – ответил он, рассердившись на меня за то, я не нуждалась в помощи.
– МакКенна, – позвал Генри. – Пойдем.
Я солгала мужчине:
– Все хорошо, это просто игра.
Я побежала по снегу в «Мерседес», а Трей, сидя на заднем сиденье, наклонился и толкнул дверь, которую я оставила открытой, чтобы мне было удобнее залезать в машину.
– Вам, ребята, лучше бы поскорей поехать домой. Надвигается сильная метель. – крикнул мне вслед водитель микроавтобуса.
– Спасибо! – воскликнула я.
Генри даже не дождался, пока я пристегну ремень безопасности, и нажал на газ, несмотря на скользкий снег. Несколько минут мы ехали в тишине, позволившей мне смотреть в окно на тихое шоссе, окруженное медленно падающими снежинками. Я надеялась, что Генри включит радио и друзья не услышат мои сдавленные рыдания. Потерять Дженни во второй раз было еще хуже, чем восемь лет назад, когда она умерла, потому что теперь в моем сердце зародилась надежда, что я смогу восстановить с ней связь – хотя ничто из того, что она сказала, не указывало, что это было возможно.
Кровь, сочившаяся изо рта Дженни, сильно меня встревожила. Я уверяла себя, что это была часть легенды Кровавой Хизер, но не была уверена в том, что призраки могли чувствовать боль, а кровь – ее зловоние, жар, исходящий от темной жидкости, – были самой реалистичной частью появления Дженни. Невыносимо было думать, что сестра так страдает в загробной жизни, и я очень надеялась, что ей пришлось пережить
Надеясь увидеть следы Дженни среди звезд, я взглянула на небо, но пушистые облака и падающий снег скрывали его. Меня вдруг атаковало странное ощущение, которое можно сравнить лишь с распусканием бутонов. Будто артерия, которая была закрыта с восьмилетнего возраста, внезапно открылась, и в нее хлынул поток горячей крови, несущей в себе счастье, о существовании которого я забыла.
Дженни ждала меня. Она держалась за любовь ко мне и присматривала за мной, пока я скучала по ней. Но я не смогла даже спросить ее, страдала ли она в то короткое время, которое мы были вместе. Мрачное осознание того, что я была близнецом, который избежал смерти – не один раз, но дважды, так как Дженни помешала Вайолет наложить на меня проклятье, – снова проникло в мое сердце. Я была эгоистичным монстром: даже не смогла вспомнить, поблагодарила ли ее, когда она сообщила мне о том, что показала свою смерть Вайолет, чтобы меня защитить.
Мне не пришло в голову спросить ее, как я могла загладить вину за то, что спаслась из пожара, который ее убил.
– Это было… безумно, – пробормотал наконец Генри, прерывая мои грезы.
– Так в чем суть? – встряла Миша. – Я умру сегодня или нет?
Трей потянулся через сиденье и взял меня за руку. Дженни подтвердила наши опасения: Миша все еще была следующей, что бы это ни значило. Она не сказала конкретно, была ли Миша одной из трех жертв Вайолет, умирающих в тот момент.
Я глубоко вдохнула, подавляя боль в сердце, чтобы по возвращении в Уиллоу рассказать друзьям обо всем, что сообщила Дженни.
Глава 6
Миша взвыла на переднем сиденье:
– Как, черт возьми, мы заставим Вайолет снова сыграть с нами в эту игру? МакКенна и Трей не могут приближаться к ней ближе чем на тридцать метров.
Это была правда. Родители Вайолет добились судебного ордера против нас обоих еще в ноябре – что было несколько жестоко, поскольку нас с Треем отправили в школы вдалеке от Уиллоу.
Генри выглядел полным надежд.
– Мы найдем выход, ребята. Не сегодня – рождественский сочельник все-таки. Не будем сегодня ее куда-либо заманивать. Но теперь у нас есть ответ!
Он был прав. У нас было много больше ответов, чем утром, когда я только вышла из дома. Сложно было оставаться воодушевленной, когда предстояло еще столько всего сделать перед моим возвращением в Шеридан, – но за день мы сделали больше, чем я ожидала. Наблюдая агонию Дженни, легко было упустить из виду, что именно она посоветовала нам сделать – а это, между прочим, казалось невозможным выполнить.