Холодный зной
Шрифт:
— Возможно, они дружили еще в молодости, — предположила Фран.
— Не знаю, но у него жена и взрослые дети, — объяснила Кэти.
— А при чем здесь это?
— Скорее всего, между ними что-то есть. Харит говорит, что сто процентов. — Харит была подругой Кэти по школе, которая очень интересовалась сексом.
Эйдан Дьюн с удовольствием отмечал, что уроки итальянского проходят успешно. Значит, они не просчитались. Неделю за неделей учащиеся вечерней школы приезжали на занятия — кто на велосипеде, кто на мотоциклах и на автобусе, и даже одна странная женщина на «БМВ». И ему нравилось придумывать для них различные сюрпризы. Например, чтобы выучить цвета, они придумали разноцветные флажки, и взрослые совсем по-детски передавали их друг другу, называя цвета. А когда уроки заканчивались, парень угрюмого вида по имени Лу, или Луиджи, взял себе за правило убирать класс, складывать коробки и расставлять стулья.
Он делал это ради Синьоры сам, она даже не просила его об этом.
— Приходите, посмотрите, как я живу, — неожиданно предложил ей Эйдан.
— Это хорошая мысль. Когда мне прийти?
— В субботу утром. У меня нет уроков, а вы свободны?
— Я могу освободиться в любое время, — сказала она.
Вечер пятницы он провел, убирая комнату и начищая полы. Он специально достал поднос с двумя маленькими красными стаканами, привезенными из города Мурано, что рядом с Венецией, и купил бутылку Marsala. Нужно обязательно поднять тост за успех их предприятия.
Она пришла в полдень и принесла вышитую скатерть.
— Я подумала, что желтый цвет подойдет вам. Это жилая комната?
— Жилая комната, — повторил Эйдан.
— Вы покажете ее своей жене сначала?
— Нет-нет, Нел понравится. Я хочу сказать, что это только моя комната.
— Да, конечно. — Она никогда не задавала вопросов.
В то утро ни Нел, ни дочерей не было дома. Эйдан не предупредил их о визите Синьоры и сейчас был рад, что их нет. Они выпили за успех занятий.
— Я желаю, чтобы вы преподавали в самой школе, вы просто заражаете своим энтузиазмом, — произнес он восхищенно.
— Ах, это все оттого, что они сами хотят учиться.
Мисс Хайс вела историю и очень беспокоилась, что молодежь в наши дни не интересуется прошлым.
— Да, вы должны знать имена некоторых известных итальянских художников, не так ли?
Кэти Кларк тихо встала.
— Микеланджело, один из самых известных.
— Спасибо, Катерина Кларк, кто-нибудь еще знает имена художников?
Кэти снова подняла руку. Учительница обвела взглядом класс, но все остальные сидели тихо. Мальчики и девочки удивленно слушали рассказ Кэти о Леорнардо да Винчи.
— Пресвятая Дева Мария эти уроки по итальянской культуре явно не проходят бесследно, — сказала Джуси Хайс в учительской.
— О чем это вы?
— Вы бы слышали, какие сегодня истории рассказывала Кэти Кларк.
В конце комнаты Эйдан Дьюн, который размешивал кофе, улыбнулся счастливой улыбкой.
Занимаясь итальянским, Фран и Кэти сблизились еще больше.
Их брат Мат вернулся домой из Англии осенью и сообщил, что женится на Трейси из Ливерпуля, но сказал, что они не будут устраивать пышной свадьбы, а вместо этого отправятся на Канары. Рассказав о себе, Мат спросил:
— А как у вас дела?
— Да живем потихоньку, — ответил отец. — Фран работает в супермаркете с раннего утра до позднего вечера. Парень, с которым она встречалась, уехал в Штаты, а она все свободное время проводит с Кэти, помогает ей делать уроки. Они совсем помешались на этой учебе. Хотят, чтобы в следующем году Кэти поступила в университет.
— Кэти так похорошела, правда? — сказал Мат.
— Да, наверное. Знаешь, я вижу ее каждый день, и поэтому не замечал.
Кэти в самом деле похорошела, так что даже ее школьная подруга Харит спросила:
— У тебя есть парень на этих курсах по итальянскому языку? Ты изменилась.
— Нет, но там почти все мужчины взрослее меня, — засмеялась Кэти. — А некоторые совсем старики. Ты знаешь, иногда нам дают задания, в которых мы работаем по парам, так вот мне достался мужчина, ему уже сто лет в обед. Его зовут Лоренцо. Так вот, Лоренцо говорит мне: «Е libera questa sera?» — и он при этом округляет глаза и притворяется, что у него есть усы и подкручивает их так, что все умирают со смеху.
— Послушай, вас действительно учат там чему-нибудь полезному, или все это ерунда?
— Нет, что ты, там столько всего интересного. Вот например Vive solo означает «Вы живете один». И еще много всяких фраз, просто я не все еще выучила.
— А она уже старая, эта ваша учительница, я несколько раз видела ее в библиотеке. У нее так смешно покрашены волосы.
— Вы еще посещаете занятия в Маунтинвью, мисс Кларк? — поинтересовалась Пегги Салливан.
— Да, и вы знаете, они потрясающие. Все их просто обожают. Представляете, это должно быть неслыханно, но у нас никто не прогуливает.
— Только никому не говорите, мисс Кларк, но все-таки эта учительница очень подозрительная. Прожить в итальянской деревне двадцать шесть лет… и ни одного письма из Италии… ни одной фотографии бывшего мужа. А оказалось, у нее большая семья живет в Дублине.
— Да, ну… — Фран ничего не хотела слушать. У нее было свое собственное мнение о Синьоре.
— Все это очень странно, правда? Зачем ей снимать комнату у нас на окраине, когда у нее по всему Дублину полно родни?
— Возможно, они плохо ладят друг с другом. Не думаю, что есть более серьезные причины.
— Каждый понедельник она ездит навещать свою мать и дважды в неделю приезжает к отцу в дом престарелых. Она вывозит его на кресле-каталке, об этом я знаю от одной знакомой медсестры. Она сидит под деревом и читает ему, а он просто сидит и смотрит вперед, хотя с другими он с трудом, но пытается разговаривать.
— Бедная Синьора, — неожиданно сказала Фран. — Она заслуживает намного большего.
— Да, я согласна с вами, мисс Кларк.
Она и вправду заслуживала большего. Эта женщина оказала огромное влияние на их жизнь. Она бескорыстно помогала Джерри, вышила для них шторы, а сейчас делала подушки для дивана. В ее комнате царили идеальный порядок и уют. Только странно, казалось, у Синьоры почти не прибавилось новых вещей с тех пор, как она поселилась у них. Она была необыкновенным человеком, и хорошо, что все в классе любили ее.