Холодный зной
Шрифт:
Бриджит смягчилась.
— И где ты познакомилась с ним?
— На работе. Его мама лежит в реанимации.
— Ну а что ты хотела? У него такая ситуация, а ты ожидала, что он будет развлекать тебя разговорами?
Фиона лишь наполовину успокоилась.
— Он изучает итальянский язык в той школе, где работает твой отец.
— Хорошо. Слава богу, что хоть кто-то нашелся, а то они боялись, что не смогут собрать нужное количество для класса; все лето папа ходил сам не свой, — сказал она.
— Во всем виноваты мои родители. Дома мы ни о чем не говорим, ничего не обсуждаем. И что я могу интересного рассказать?
— О, ты заткнешься, Фиона, сколько можно? Ни у кого родители не разговаривают с детьми. Вот у меня папа уходит в свою комнату сразу после ужина. Я удивилась, что он не спит, а сидит за своим маленьким столом, листает книги, рассматривает итальянские тарелки и картины на стене. А солнечными днями он сидит на диване и смотрит в окно, как будто видит что-то перед собой. Разве это не глупо?
— Что мне ему сказать, если я снова увижу его? — спросила Фиона.
— Моего отца?
— Нет, того парня.
— Боже, ну спроси, как его мама. Я могу пойти с тобой, сесть рядом и подсказывать тебе.
— Это неплохая идея… У твоего папы есть итальянский словарь?
— Их должна быть у него целая куча, а зачем тебе?
— Я хочу посмотреть дни недели, — объяснила Фиона.
— Завтра вечером я зайду к Дьюнам, — сказала Фиона дома.
— Очень хорошо, — ответила мама.
Лежа в темноте Фиона думала о том красивом парне, который улыбался ей доброй улыбкой. Разве не здорово быть девушкой такого красавца?
Прошло больше недели, прежде чем она встретила его снова.
— Как мама? — спросила Фиона.
— Как ты узнала о ней? — Он выглядел взволнованным и расстроенным.
— Когда ты был здесь прошлый раз, ты помог мне с мусорным баком и сказал, что твоя мама лежит в реанимации.
Выражение его лица изменилось.
— Да, конечно, прости. Но она медленно поправляется.
— О, мне очень, очень жаль. — Ее слова звучали искренне.
— Я знаю.
Наступила тишина, а потом она показала на свою футболку.
— Venerdi, — гордо сказала она. — Так надо произносить это слово?
— Да, так. — Он произнес его на более итальянский манер, и она повторила.
— Ты тоже учишь итальянский? — спросил он с интересом.
Фиона сразу же ответила не думая:
— Нет, я просто выучила дни недели на случай, если снова встречу тебя, — сказав это, она покраснела, и в тот момент ей захотелось умереть прямо на месте.
— Меня зовут Бэрри, — сказал он. — Не хочешь сходить сегодня в кино?
Они встретились вечером и пошли в кинотеатр, где посмотрели фильм, который им обоим не понравился. Что же делать дальше?
— Ты любишь пиццу? — предложил он.
Фиона кивнула.
— А может, ты предпочитаешь сходить в паб?
— Ну, это тоже неплохая идея.
— Все-таки давай пойдем в пиццерию.
Они сели и посмотрели друг на друга. Они так долго выбирали, что в итоге Бэрри заказал две разные.
Он рассказал ей, что однажды Синьора принесла на урок пиццу. Он сказал, что, должно быть, она тратила все заработанные деньги, чтобы делать им подарки. Ему очень нравились эти уроки, он с энтузиазмом о них рассказывал и выглядел при этом совсем как мальчишка.
Конечно же во всем были виноваты ее родители. Они были замечательные, добрые люди, но с ними не о чем было поговорить. Ее отец говорил, что иногда лучше помолчать, чем трепать языком направо и налево. А у мамы было другое правило — просто жить. Она никогда не поддерживала Фиону в том, чтобы поехать на каникулы в Испанию или записаться на танцы. И потому им, естественно, не о чем было поговорить потом.
Она принадлежала к тем людям, которые не могли решить, какой фильм им посмотреть, какую пиццу съесть и о чем потом поговорить. Разве она могла рассказать, что ее мама несколько раз пыталась покончить жизнь самоубийством. Подумав обо всем этом, Фиона тяжело вздохнула.
— Прости, наверное, я надоел тебе со своими курсами итальянского.
— Нет, ради бога, нет, — крикнула она. — Мне, наоборот, очень нравится, когда ты рассказываешь о них. Я даже немного завидую тебе и всем остальным, кто ходит на эти уроки, я чувствую себя такой глупой.
Бэрри расплылся в улыбке и сжал ее руку.
— Нет, ты вовсе не глупая, ты очень хорошая, и ты тоже можешь записаться на эти курсы. Но думаю, сейчас уже слишком поздно записываться в нашу группу, мы уже ушли слишком далеко. И кстати, все учат язык по какой-то причине.
— А ты для чего?
— О, я ездил в Италию на Кубок мира по футболу и познакомился там со многими отличными ребятами, но я не мог с ними общаться.
— Но ведь Кубок мира больше не будет там проходить, правда?
— Да, но я хотел бы вернуться туда и встретиться с ними, поговорить, — сказал он. На его лице появилось отрешенное выражение. — Думаю, нам пора домой, — сказал Бэрри.
— Ах, да, конечно.
Она подумала, что он, наверное, устал от нее.
— Я провожу тебя до автобуса?
— Спасибо.
— А может, лучше я подвезу тебя до дома на мотоцикле?
— О, это тоже было бы здорово.
Она согласна и на тот и на другой вариант. Наверняка он подумает, что она дура. Фиона решила объяснить.