Холодок
Шрифт:
– Не-ет! Нельзя! Они не жертвы! Возьмите меня! Это я Дракон Времени! Я должен умереть!
Но лучи продолжали причинять нам боль, я словно ослеп и оглох, внутри остались только боль и отчаяние, что я погибну не один, со мной умрут Антошка и Мурик, и теперь это уже всё, насовсем всё… крик Иш’Тугана бился в ушах, потом сознание начало медленно меркнуть, и тут… тут я почувствовал, что меня кто-то поддерживает сзади, обнимая… Бирюзовые лучи растаяли, вместо них из кокона потянулись ярко-белые, но потянулись не к нам. Неужели дракон решил принести в жертву себя?
Тут боль исчезла, зрение вернулось ко мне, я посмотрел на
Красавица чуть кивнула мне, словно подтверждая свою догадку, и я увидел, что тонкая серебристая нить, идущая от её головы к кокону, постепенно тает в воздухе. Талисман вновь запел, и я понял, что Богини сумели нейтрализовать странное негативное влияние лучей, чем бы оно ни являлось.
Стоящая сзади меня Богиня – а теперь я даже не сомневался, что это Сурайя, сказала что-то сёстрам на непонятном и странно звучащем мелодичном языке и негромко рассмеялась. И тут кокон распустился, словно цветок, вновь являя нам свиток. Но на этот раз свиток выглядел белоснежным и прочным, но написанные на нём письмена не стёрлись, а стали выглядеть ещё ярче и отчётливее.
– Ткань Времени исцелена! – произнесла стоящая за мной Сурайя. – Теперь этот мир не погибнет! Он сможет прийти к процветанию и будет существовать долго!
– Да будет так! – сказала Шан-Сурайя.
– Будет! – поддержала сестёр Шан-Лашайя, явно не отличавшаяся многословием.
В этот самый момент обновлённый свиток медленно растаял в воздухе, а лепестки чудесного радужного цветка стали сворачиваться и исчезать. Талисман же продолжал петь, но сейчас в его песне звучали одновременно и радость и грусть. А потом радужное сияние исчезло, пение стихло, и я понял, что Талисман Времени навсегда утратил свою таинственную силу и стал просто красивым украшением. Весьма ценным украшением – ведь золото и драгоценные камни ценятся и в этом мире.
А на меня накатила тяжёлая свинцовая усталость – я чувствовал, что сознание вновь начинает уплывать, но понял – уже всё, уже можно. И я позволил себе провалиться в тугую тёплую темноту, но так и не отпустил рук Антошки и Мурика.
***
Когда сознание вернулось ко мне, первое, что я почувствовал – тёплое тело рядом… два тёплых тела. Они прижимались ко мне с двух сторон… а потом ко мне вернулся слух, и я услышал громкое басовитое мурчание и успел удивиться – Мурик был явно в человеческой ипостаси, однако мурлыкал, как ирбис.
А потом я открыл глаза и увидел потолок. Ожидаемо. Однако выглядел сам потолок не слишком привычно – выполненный из какого-то камня травянисто-зелёного цвета, напоминавшего малахит, с золотой отделкой и изящными вставками в виде беломраморных медальонов с цветочным узором. Красиво. Только вот… надо бы встать и, желательно, прогуляться туда, куда всякий ходит своими ногами. Я осторожно пошевелился и огляделся. Мы втроём лежали на широченной – хоть в футбол играй – кровати в просторной и уютной комнате, отделанной в тех же зелёных и золотистых тонах. Странным образом это смотрелось роскошно, но не безвкусно - здешний дизайнер явно увлекался каким-нибудь вычурным стилем, вроде барокко, но сумел его облагородить, придав причудливым линиям теплоту и уют. Интересно, где это мы?
Антошка и Мурик мирно дрыхли рядом, прижавшись ко мне с обеих сторон, а я прислушался к себе и понял, что со мной всё в порядке, что я выспался и лежать просто так больше не хочу. Ну-ка, ну-ка… Я осторожно вывернулся из объятий Антошки и соскользнул с ложа. Ага. Если вот эта неприметная дверка - не то, что я ищу, значит, я просто лох. Но, к счастью, там оказалось всё, что необходимо, включая ванну с набором всяких флакончиков. Ух… уже и не помню, когда мне удавалось помыться в такой роскоши. И я с удовольствием набрал громадную ванну – скорее уж, небольшой бассейн, правда, вместо кранов там были какие-то странного вида многоугольные кнопки, но с этим я разобрался быстро и соскользнул в тёплую ароматизированную воду. Со дна тут же пошли пузырьки – включился гидромассаж. Ну вообще кайф! И что это я тут в одиночку наслаждаюсь? Бессовестно как-то!
И я мысленно позвал:
«Антошка! Мурик! Просыпайтесь!»
«Уже!
– пришёл ответ от Антошки. – Ой, Холодочек, ты где?»
«Здесь я! Тут такая ванна – обалдеть! Идите сюда!»
Ответом мне было радостное согласие, и через несколько минут познакомившиеся с местными удобствами Антошка и Мурик присоединились ко мне.
Ванна была такой огромной, что мы все разместились в ней с комфортом, и даже не слишком любящий воду Мурик явно наслаждался пузырьками, приятно щекочущими тело. А потом мы окончательно проснулись… и решили, что такая потрясающая ванна годится и для кое-чего другого… и воплотили своё решение в жизнь.
А когда мы вдоволь навоплощались, то всё-таки покинули ванну очень-очень чистые, как снаружи, так и изнутри, то увидели, что на столике у окна в комнате сервирован роскошный завтрак на троих, в вазе на окне стоят свежие цветы, а на аккуратно застланной постели лежат три комплекта одежды – очень красивые вышитые тонкие рубашки с отложными воротниками и кремовые тонкие мягкие брюки. А у кровати стоят три пары светлых туфель, немного напоминавших по фасону теннисные, но без шнурков, а с какой-то странной застёжкой. Причём мы сразу поняли, какой комплект – чей, быстренько оделись и полюбовались на себя в большом зеркале у двери - ничего не скажешь, выглядели мы красавцами, правда, мне показалось, что наш синий цвет кожи немного… побледнел. Или это от того, что мы долго спали? Кто знает, сколько времени мы провели в этом месте – странном, но никакой опасности я не ощущал.
Так что мы с удовольствием отдали должное вкусному завтраку, обсуждая проведённый ритуал и удивляясь, куда это нас на сей раз занесло, а когда закончили, то в дверь постучали, и вошёл Иш’Туган в богатых длинных одеждах из золотистого тяжёлого шёлка. На сей раз Дракон Времени выглядел весьма величественно, но я заметил, что левую его щёку пересекает длинный неровный шрам – впрочем, уже заживший и почти не заметный. Но тогда… если шрам, явно полученный в схватке, которой я не видел, и о которой Антошка и Мурик странным образом ничего не помнили, то сколько же мы проспали? И где мы, наконец?