Холодок

РавиШанкаР

Это хорошо, что к этому моменту врач уже успел покинуть палату. А то разговор у нас пошёл такой, что он бы ещё и психиатра мог позвать… Для дополнительного обследования.

– Конечно, понимаю! – прошептал я в ответ. И тут меня словно озарило:

– Скажи, Антош… А с тобой сестрички ни о чём не говорили, когда меня Шан-Лашайя увела?

– Говорили… - отозвался Антошка. – О том, что можно вылечить только… только…

– Только одного из нас? – спросил я.

– Да, - тихо ответил Антошка. – И я сказал – пусть лучше ты будешь здоров…

– А я Шан-Лашайе то же самое сказал… - отозвался я. – Только про тебя…

– Вот заразы! – стукнул кулаком по тумбочке Антошка. – Сколько можно нас проверять?

– Не сердись на них, - улыбнулся я. – Главное, что мы теперь оба будем здоровы. Оба. Понимаешь?

Тут Мурик, решив, что мы уже достаточно наговорились, выдал. Мысленно, конечно:

«Ну, воот… А про меня даже и не вспоминаете… А я тут сижу, сижу…»

– Муричек! – обрадовался я и принялся тискать рыжика. – Ты всё-таки можешь общаться мысленно!

«Конечно… - ответил мьяли. – И вы можете. Попробуйте – и у вас тоже получится. Шан-Сурайя сказала, что это – бонус… и ещё кое-что к вам придёт… В своё время… Только, конечно, силы той уже не будет. Ушла от вас магия Воды, вы ж теперь не Чоуроджи».

– Ну и ладно, - рассмеялся я. – Переживём как-нибудь.

И тут меня пронзила ужасная гипотеза:

– Мурик! А ты что, теперь всё время кот?

«Нет, конечно, - гордо возмутился мьяли. – Мои превращения от количества магии в мире не зависят – это такая расовая особенность. Просто… Ну, как я ещё могу с вами здесь быть? А вот когда вас вылечат – я почти всё время человеком буду… мне Сурайя сказала, что я должен со-ци-а-ли-зи-ро-вать-ся. Вот. Чтобы у вас неприятностей не было».

Я обалдел. Похоже, хитроумные Сёстры предусмотрели очень многое. Вот и славно. Главное сейчас – в норму прийти… И отыскать Пригова, пока он дел не натворил. Как бы то ни было, моя мама – это моя мама. И неведомая мне маленькая сестрёнка, которая вообще ни в чём не виновата. И я не позволю этому упырю разрушить им жизнь. Не за тем я сюда возвращался.

***

Последующая неделя прошла относительно спокойно – мне кололи какие-то общеукрепляющие уколы, витамины и делали массаж, УВЧ и магнитотерапию, чтобы поскорее возвратить в более-менее приемлемую форму мышцы. И дело даже не в том, что доктора торопили нас – эти милые люди уже поняли, что с деньгами нет особых проблем, и готовы были лечить нас вечно, но тут уж мы были против. Дело в том, что я прекрасно понимал, что время, увы, работает не на меня. Раз уж в больнице появлялся Валик – значит он в курсе, что покушение не удалось и мы живы. Опять живы. А значит, Хозяин в любой момент мог активизироваться. И это мне не нравилось больше всего.

Мне и невдомёк было, насколько быстро я прихожу в норму, врачи были удивлены, не понимая, с чего вдруг такие результаты, но своими сомнениями со мной делиться не торопились, ведя себя как с самым обычным больным, а я… Я тем временем осваивал ходунки.

Нет, ноги мне подчинялись безоговорочно. Однако за три года бездействия мышцы настолько ослабели, что сейчас мои слабые ноги не могли поднять моё подросшее тело. Вот и приходилось пока пользоваться ходунками, как какому-нибудь дедушке с прогрессирующей болезнью Паркинсона. С помощью ходунков я довольно резво ковылял по больничному садику, обычно в сопровождении Антошки с Муриком. Но в этот день симпатичная сестричка предупредила меня, что со мной хочет увидеться адвокат. Так что в этот раз по дорожкам садика мы ходили вдвоём, а Антошка – практически выздоровевший, сидел вместе с Муриком в беседке, увитой плющом, и играл в шахматы с одним из выздоравливающих больных, которому тоже разрешили прогулки.

Адвоката, спасшего нам жизнь, звали Артур Владимирович Морозов. И он действительно был честным человеком, за что мне оставалось только благодарить всех богов скопом, поскольку я всё ещё был слишком беспомощен, чтобы предпринимать какие-либо активные действия.

– Хорошо выглядишь, Мстислав, - улыбнулся он мне, - рад, что твоя подвижность так быстро восстанавливается. Знаешь… У меня есть для тебя две новости – одна хорошая, а другая - не очень… С какой начинать?

– Давайте в любом порядке, - сказал я, продолжая сосредоточенно считать про себя шаги. Когда мне разрешили прогулки, я поставил себе цель – проходить каждый день тысячу шагов. И в первый день чуть не умер от боли, сделав всего триста – так протестовали отвыкшие от нагрузки мышцы. Доктор меня выругал и назначил ещё две процедуры – плавание и «сухое купание». Последнее представляло собой бултыхание в небольшом бассейне, заполненном небольшими разноцветными шариками. Мне казалось, что это так-то уж слишком… по-детски, и врач разъяснил мне, что такое действительно применяется в лечении детей, больных ДЦП, но и мне это определённо не повредит. Уж не знаю, что помогло – бассейн, эти самые шарики, массаж или ещё что, но сейчас я заветную тысячу шагов наматывал, хоть и в несколько приёмов. Всё равно приходилось садиться и отдыхать. Правда, сейчас – всего два раза.

– Может быть, присядем? – спросил адвокат.

– Чуть позже, если можно, - ответил я.
– Через сто шагов. Я вас слушаю, Артур Владимирович.

– Тогда начну с хорошей, - сказал адвокат. – Все бумаги готовы, завещание проверено, я привёз пакет документов, осталась только твоя подпись, и ты будешь очень богат. Всё имущество Александра Холодова переходит к тебе согласно его завещанию. Немаленькая сумма. Очень немаленькая. Плюс приносящая большую прибыль компания. Твоей матери остаётся пожизненное содержание – впрочем, весьма щедрое, и ваша городская квартира.

Я вздохнул и вежливо поблагодарил адвоката. Если бы было возможно, я бы отдал всё… лишь бы отец был жив. Но это не смогли исправить даже Богини…

– Ты не рад? – спросил адвокат.

– Рад, конечно, - ответил я, – теперь я могу осуществить все свои планы. Учиться пойду… в общем, много чего хочется, но это пока в перспективе. Но сейчас меня другое беспокоит. Почему мама ни разу не зашла? Доктор говорил, что её известили о том, что я в порядке…

– А вот это как раз плохая новость… - вздохнул адвокат. – Я не очень хотел тебя расстраивать, но… Видишь ли, Мстислав, твоя мама подаёт в суд. На тебя. Она будет судиться из-за наследства. Она объясняет это тем, что ты не являешься сыном Александра Холодова, а значит… Она требует эксгумации и сравнения вашей ДНК…

Ох, мама… Что ж ты делаешь… Неужели этот Валик настолько застил тебе глаза, что ты готова саму себя искупать в грязи из-за этих денег…

– И у неё есть шанс выиграть дело… - пробормотал я.

– Нет, - жёстко ответил адвокат. – У неё есть шанс капитально опозориться, ибо я ещё раз проработал все относящиеся к делу бумаги. Ни в одной из них Александр Холодов не называет тебя своим сыном, то есть не делает непременным условием ваше генетическое родство. Ты в завещании именуешься Мстиславом Александровичем Холодовым, сыном Вероники Юрьевны Холодовой, в девичестве Капитоновой. Такое впечатление, что твой отец знал, что ты не родной его сын… и старался обезопасить тебя… от подобных претензий в будущем.

Папа-папа… Видно, ты всё-таки слишком хорошо знал женщину, которую любил… Но всё равно любил. Даже не знаю, благословение это или проклятие…

– Думаю, - вздохнул я, - что он это точно знал. Но это ему не помешало. Знаете, Артур Владимирович, я хочу вам кое-что рассказать…

========== Глава 65. Мама ==========

– Такое впечатление, что твой отец знал, что ты не родной его сын… и старался обезопасить тебя… от подобных претензий в будущем, - задумчиво произнёс адвокат.