Хомодром: политические бега
Шрифт:
– …И ты оказывал психологом психологическую помощь? – предположила Пепе.
Райвен Андерс утвердительно кивнул.
– Примерно так. Я пригласил обоих психологов и одного парня, который по тесту получился самым отъявленным маньяком. И мы прошлись по этой анкете. Вопрос: «Иногда я готов убить человека за его неправильное поведение». Ответ: «Да». Этот парень несколько раз был в военном патруле в горячих точках, и обязан был в ряде ситуаций стрелять в людей, ведущих себя «неправильно». Другой вопрос: «Люди, находящиеся вокруг, хотят украсть мои ценные идеи». Ответ: «Да». Для нормального канака, так и должно быть. Если у одного человека возникла ценная идея, то другие
– И как?
– спросила Пепе, - Психологи смогли адаптироваться к нашей психологии?
– Не знаю, - ответил Андерс, - Но они больше не пристают ко мне с этой ерундой.
– Хм…А кто реально занимается психологической совместимостью экипажей?
– Я, – лаконично ответил он.
…
13. Красное солнце, черная свастика.
Дата/Время: 05.08.24 года Хартии.
Фиджи-Ротума. Хауаити и Матуса
=======================================
В полумиле от яхт-харбора Оинафа на северно-восточном берегу Ротума (крайнего северного острова округа Фиджи), лежат два миниатюрных островка: Хауануи (принадлежащий нативным утафоа из клана Атоаэ) и Хауаити (арендованный без ограничения срока гражданином Хагеном Клейном). Ширина пролива между этими островками - всего сто метров, так что у 16-летней Эуни Атоаэ, дочери tahuna Атоаэ Эфиака, даже и мысли не возникло взять лодку. Она разделась, повесила lavalava на крючочек около входной циновки fare, застегнула на левом предплечье матерчатый браслет с woki-toki, вошла в воду, и заскользила сквозь слабые волны под углом к скалистому юго-восточному берегу Хауаити. Юная утафоа не собиралась царапать любимые пятки, лазая по скалам. Еще чего! Вот обогнуть по морю миниатюрный островок и выйти из воды с запада, у причала fare дяди Хагена, это другое дело.
– Обалдеть, какая классная девчонка!
– вынесла свой вердикт Люси, наблюдая за этим заплывом с крыши-террасы кубического дома Клейна (этот дом в прошлой жизни был капониром Народного флота Конвента Меганезии, отсюда и конфигурация).
– Ты красивее, - лаконично ответил Хаген.
– Да ну… - буркнула она, и потерлась щекой о его плечо.
– Субъективный факт, - сказал он, - так что, спорить со мной не получится.
– Тогда я не буду. Слушай, а она достаточно сильная tahuna-hine?
Клейн неопределенно качнул головой туда-сюда.
– Сложный вопрос. Эфиак утверждает, что у Эуни есть akumana-te-tupuna, однако, признает, что у нее совсем мало опыта.
– Ситуация… - задумчиво произнесла Люси.
Ситуация возникла в связи с фирмой «DiproX» (Окленд, Аотеароа – Новая Зеландия), а точнее - с филиалом «DiproX» на Ротума, или, еще точнее – с Акава Фуро, директором этого филиала. Когда пришло известие, что киви продали контрольный пакет фирмы «DiproX» некой исландской кинокомпании «Scandia Screen», Акава Фуро, 28-летний иммигрант из Японии, уже 10 лет живущий на Ротума и создавший здешний филиал «DiproX» с нуля, погрузился в депрессию. Акава засел дома, и перестал выходить на работу. Джо Джитоу, второй менеджер филиала, разумеется, подменил его, но весь маленький персонал ротумского «DiproX» был обеспокоен. Акава Фуро – парень талантливый и креативный, но мягкий и тактичный. По ходу, у него психотравма. Разумеется, хотелось помочь ему, но с другой стороны, нехорошо лезть без спроса к человеку, у которого свое виденье жизни. День-другой-третий сотрудники филиала решали так и сяк, но 3-го августа пришел телекс следующего содержания:
«Дирекции филиала Ротума. Просим обеспечить прием президента кинокомпании «Scandia Screen», м-ра Экхелма, и продюсера м-с Ларквист 5.08. в 14.00».
После этого коллектив сотрудников дружно пришел к выводу: Джо Джитоу следует обратиться за помощью Хагену Клейну, дизайнеру роботомоторики. Хаген Клейн не особенно часто физически появлялся в офисе филиала в Матуса (хотя от его fare на Хауаити до Матуса-харбор было всего-то 6 миль на лодке на запад вдоль северного берега). Тем не менее, Клейн был персонаж известный и симпатичный, а главное, он приходился по обычаю родичем одному tahuna, колдуну клана нативных утафоа…
4-го августа (т.е. вчера) Джитоу и Клейн пообщались и кое-что решили…
…
Эуни Атоаэ выбралась на маленький каменистый пляж у пирса, энергично тряхнула головой, так что, угольно-черные волосы, только что казавшиеся мокрой купальной шапочкой, превратились в нечто почти пушистое, и ослепительно улыбнулась.
– Aloha, дядя Хаген и тетя Люси. Я – вот.
– Чего так официально, Эуни? – Люси игриво ткнула пальцем в живот «племянницу» (которая была на 3 года старше «тети»).
– Пошли пить какао, гордость клана Атоаэ, - сказал Хаген, хлопнув Эуни по плечу.
– Пошли, - согласилась та, - А что вы прикалываетесь?
– Прикалываемся мы потому, - ответил он, - что ситуация немного херовая, а любому канаку ясно, что в херовой ситуации надо поддерживать в команде чувство юмора.
Вводная лекция по проблеме заняла ровно столько, сколько нужно, чтобы выпить в спокойном темпе кружку какао, взять кое-какие мелочи, которые могли оказаться полезными, и прокатиться на «зодиаке» до места. В финале Хаген произнес:
– …И не надо спрашивать Фуро про последнюю фалангу мизинца его левой руки.
– А что не так с этой фалангой? – удивилась Эуни.
– Ничего не так, - ответил Хаген, - В смысле, ее нет. Это неприятная старая история десятилетней давности. Фуро тогда жил в Японии и работал на маленькой верфи, где строили микро-субмарины для трафика героина с Тайваня на острова Рюкю. Верфь принадлежала якудза. Якудза, это японские ciudad-bandidos, у них есть лобби…
– Неофеодальная мафия с прикрытием на уровне правительства, - уточнила Люси.
– Именно неофеодальная, - подтвердил Хаген, - как бы, такие самураи, недобитые генералом Мак-Артуром после 2-й мировой войны. Фуро что-то сделал не так, и они приказали, чтобы он отрезал себе фалангу мизинца. Он отрезал, а то бы его просто грохнули. Потом он слинял сюда, и отсюда с ними поквитался через наше Гестапо.
– Тогда почему не спрашивать? – удивилась утафоа, - Он отомстил, и это хорошо.
Хаген неопределенно пожал плечами.
– По ходу, неприятные воспоминания. Это не самая нужная фаланга, но все-таки…