Хорошая война
Шрифт:
— Вот еще один, без сознания, — сказали про придушенного бандита, — ран нет, наверное, дымом надышался.
— Вот еще, — сказали про второго, стукнутого в лицо. Он уже пришел в себя и поднял голову.
— Ужасно, господа, просто ужасно! — констатировала Аурелла, — разве можно впадать в панику по таким пустякам? Подумаешь, пожар! Его, наверное, уже сто раз потушили.
Оруженосец Шарля-Луи с самого начала следил за Шарлоттой. Приказ 'его или ее' давал некоторую свободу действий, поэтому он выбрал более легкую цель. Когда какие-то люди прикрыли Шарлотту плащом и повели из толпы, он не подумал, что ее похищают, а принял этих двоих за телохранителей. Спина под плащом представляла очень простую мишень, и он уже вытащил кинжал, но тут левый 'телохранитель' что-то учуял и оглянулся.
У преступников бывает неплохо развита интуиция. Во всяком случае, умение почувствовать, что у тебя за спиной кто-то достал кинжал, чрезвычайно полезно для выживания в преступном мире. Человека с кинжалом бандит определил как оруженосца, и определил ситуацию как 'оруженосец защищает даму'. Не мешкая, бандит махнул правой рукой с плащом в сторону оруженосца, левой вытаскивая из ножен свой длинный нож.
Исход схватки был предсказуем. Как уважаемый читатель и сам понимает, оруженосец это будущий рыцарь, и науку убиения ближнего он изучает старательно с ранних лет. Он проскочил под рукой бандита и под плащом и ткнул того своим кинжалом в низ живота.
От стоявшего у стены паланкина на помощь бандиту бросились еще четверо. Оруженосец оценил шансы не в свою пользу и отступил, не поворачиваясь к врагам спиной. Его погубило отсутствие той самой интуиции, наличие которой погубило бандита. Последний, шестой разбойник прикрывал двоих похитителей. Если бы на помощь жене пришел муж, шестой бандит пропустил бы его мимо себя и ударил в спину. Непримечательного оруженосца он прозевал, оглядываясь в поисках крупного рыцаря, но при первой возможности исправил свою ошибку. Выпад — и длинный нож пронзает сердце.
Пока графиня читала нравоучения, Макс попытался найти Шарлотту. Толкаться он не стал, а влез на парапет и оглядел толпу сверху. Сверху толпа походила на 'море наоборот'. Если в море от брошенного камня расходятся волны, то в толпе, едва начала говорить Аурелла, волнения затихали на глазах. Кроме одного места. Там началась какая-то потасовка, и Макс разглядел ярко-красное платье жены.
Киллер разминулся с Максом совсем немного, едва он спрыгнул с парапета, как почти на его место влез Макс. Проталкиваться через толпу было бы слишком долго, Макс побежал прямо по парапету, рискуя свалиться вниз с двадцатифутового склона на каждом шаге.
Шестой бандит не ждал его с той стороны, стоя к парапету спиной, поэтому Макс беспрепятственно подбежал к Шарлотте, схватил того, кто держал ее справа, за шиворот и за ногу, рывком поднял над головой и отправил в полет вниз со склона. Шестой напал на Макса с кинжалом. Макс попытался достать свои клинки, но тут же понял, что не успевает.
Шарлотта бросила в бандита сумочку. Несмотря на то, что в последний год характер у графини де Круа заметно улучшился, многолетние навыки бросания в прислугу предметами еще не забылись. Сумочка почти попала разбойнику в лицо. Макс сделал шаг вперед и схватил того за запястье правой руки. Самый простой прием на обезоруживание — большой и средний палец левой руки обхватывают правое запястье противника, основание ладони нажимает на кисть, при сгибании кисти внутрь пальцы неизбежно разгибаются. Против сильного не применять, против слабого сработает.
Бандит не был совсем уж слабаком, хотя не ему тягаться силами с рыцарями. Он боднул Макса в лицо и разбил рыцарю губу. В ответ Макс обозлился, ударил противника правой рукой в грудь, сломав несколько ребер, схватил сзади за волосы и ударил сверху вниз в лицо лбом, сломав нос. При этом ответного удара кулаком в живот Макс просто не заметил.
— На помощь! — закричала Шарлотта, к которой уже подбегали четверо 'носильщиков'.
Поскольку стараниями Ауреллы гости были усмирены и пристыжены, просьба о помощи не осталась незамеченной. Все повернулись и увидели даму, стоящую посреди улицы и рыцаря с окровавленным лицом, держащего какого-то мужика. 'Носильщики' пробежали мимо с таким видом, будто они торопились оказать первую помощь лежавшим на мостовой оруженосцу и бандиту. Примерно к этому времени до места действия добежали из замка первые слуги и стражники.
— Что Вы делаете, мессир? — строго спросила Аурелла Фальконе.
Макс замер, не отпуская пойманного бандита. Все присутствующие уставились на него.
— Он поймал поджигателя, — ответила за Макса Шарлотта.
Бандит дернулся.
— Чудесно. Стража, взять его! — отреагировала Аурелла.
Двое запыхавшихся стражников ловко скрутили задержанного.
— Вы открыли нам выход, поймали поджигателя. Вы просто герой дня сегодня, — сказала Аурелла, с интересом разглядывая Макса.
Макс пожал плечами. Он как-то не планировал становиться героем дня.
— Я смотрю, Ваша судьба, любезный граф де Круа, снова пересекается с моей, — сказала Аурелла уже тише, подходя к Максу, — у Вас кровь на лице и на груди, пойдемте в замок.
— Сеньора де Круа, — обратилась она уже к Шарлотте, Вы не возражаете провести эту ночь у нас в замке?
— Благодарю, — сказал Макс, вспомнив разговор с женой перед пиром.
— Не возражаю, — сказала Шарлотта.
— Лотти, у тебя на боку порезано платье! — заметила подошедшая Виолетта, — на тебя напали?
— Ты представляешь, дорогая, меня даже хотели похитить, — ответила Шарлотта.
— Расскажи мне эту историю, — как-то по-детски попросила Виолетта.
— Расскажу, — согласилась Шарлотта, — Где-то в далекой Лотарингии стоял замок, а в замке жил да был старый граф де Круа, похожий на злого волшебника, с молодой женой, похожей на тебя…
По пути в замок процессия разделилась. Джанфранко закашлялся и был уведен докторами. Никколо Сфорца отвлекся, чтобы заняться арестованным поджигателем. Виолетта повела Шарлотту к себе в спальню (традиционно замки строились так, чтобы у супругов были отдельные спальни, иногда с выходами в разные коридоры). Макс задержался во дворе, чтобы проинструктировать Франца, но Франца не нашел, обозвал его чертовой улиткой и лично приказал кучеру распрягать коней и ночевать в замке.
Сказка, которую рассказывала Шарлотта, продолжалась примерно до середины лестницы. Потом Виолетте тоже захотелось рассказать что-нибудь интересное, поэтому она начала жаловаться на жизнь и родителей.
— Папочка старый негодяй, никого не любит и не уважает, даже меня! И сам почти не жилец, и другим жить не дает. Когда он, наконец, сдохнет, он оставит мне нищий город, если раньше его не захватит какой-нибудь случайный кондотьер. Если бы Алессандро и епископ не занялись подготовкой к обороне, город свалился бы в руки первому желающему, как перезрелое яблоко.