Хорошая жена
Шрифт:
Я поставила свой бокал.
— Но иногда мы стремимся совсем не к магии, — возразила я. Он задумчиво нахмурился. — Иногда мы нуждаемся в переменах, изменении точки зрения на некоторые привычные вещи. — я обнаружила, что рассказываю ему о Мэг, о некоторых наиболее трудных моментах жизни в Ставингтоне. Солнце и вино развязали мне язык, но мы не чувствовали неловкости. — Однажды она сказала, что ненавидит меня за то, что я умею остановиться вовремя…
— Счастливица. Умение вовремя остановиться — это один
— Я еще не разговаривала с Уиллом. Пока дела ведет помощник папы, но, когда я вернусь… — я посмотрела на Рауля. — Я не могу позволить его бизнесу пропасть.
— Тебе уже лучше? — осторожно спросил он.
Я подождала секунду или две, прежде чем ответить.
— Ты был прав в некотором смысле, Рауль. Я не нашла здесь того Фиертино моего отца, который себе представляла. В его рассказах город был совсем другим. Но мне здесь многое близко. Я начинаю чувствовать себя намного более спокойной и счастливой.
— Не каждый из путешественников может сказать так же. Большинство из них, пересекая границу, приобретают только клопов, больные животы и плохое настроение. Знаешь, Фанни, я часто думал…
— Что?
— О твоем отце… — он наклонился ко мне. — Прости меня, если я выхожу за рамки, но он действительно хотел вернуться в Фиертино? В конце концов, он мог бы сделать это много раз. — Рауль пожал плечами. — Все места меняются со временем. Ничто не остается неизменным, он был умным человеком и знал это. Невозможно было бы вернуться сюда через столько лет и ожидать, что увидишь тот самый город детства.
— Может быть, — сказала я. — Может быть, ты прав. — я сменила тему. — Как поживает твоя замечательна семья?
Рауль понял намек.
— Кто-то стареет, кто-то растет, все как и должно быть.
— А Тереза?
Он нахмурился.
— Она не знает, что я встречаюсь с тобой. Это не очень красиво по отношению к ней, но это так. На самом деле, я не собирался приезжать, но… как видишь, я здесь.
Казалось, он перешел Рубикон в своей душе. Я посмотрела на свой бокал.
— Ты не должен лгать из-за меня.
— Это звучит очень по-английски.
— Что в этом такого особенно английского?
— Привычка не забывать о хороших манерах.
Я рассмеялась.
— Я всегда хорошо себя вела.
— Не всегда. Хотя с той поры прошло много времени. — кровь прилила к моим щекам, и, заметив это, Рауль взял меня за руку. — Я не собираюсь прибегать к намекам и иносказаниям, Фанни. Мы слишком хорошо друг друга знаем.
Теперь я вздрогнула, от удивления, но так же и от восторга. Я позволила своей руке задержаться в его ладони.
— Я была верна Уиллу.
— Я подозревал, что так и будет. Я тоже не изменял Терезе. — он налил последний бокал Брунелло. — Некоторые мои знакомые сравнивают эти… эпизоды… с дегустацией вин. Можно сделать выборку, смаковать, но не брать домой всю бутылку. Он пододвинул бокал мне. — Но это было не по мне. — официант забрал наши тарелки и заменил их свежей рикоттой, миской вишни и блюдом крошечных миндальных пирожных, способных сокрушить волю самого строгого приверженца диет. — Мне всегда было стыдно, как ужасно я… как я был эгоистичен, когда… — я выбрала пирожное и откусила немного. — Я не был внимателен к тебе.
Блюдо было белым с синими узорами — именно такое я выбрала бы для кухни в Casa Rosa.
— Я была обыкновенной девушкой, — сказала я, желая внести ясность в наше прошлое. — Я ничего не понимала. Мне было любопытно, и когда все произошло, я обиделась, опять не зная на что. Надеюсь, ты меня простил.
— Конечно.
Я обвела пальцем синий узор.
— Рауль, какие качества ты считаешь самыми важными при оценке… — я подняла глаза и улыбнулась, — вина?
— Ты мне скажи.
Я подумала.
— Нам нужна независимость. Нужно бесстрашие, чтобы оценивать само вино, а не его происхождение и родословную. Да, нам нужно мужество.
— Опыт тоже необходим, уверяю тебя.
Я проглотила последнюю крошку пирожного, и опустила глаза.
Мы обследовали городок и поехали обратно в Фиертино в сумерках под неистовые серенады цикад. Рауль остановился в отеле в Пиенце, он высадил меня у порога Casa Rosa, пообещав вернуться на следующий день.
Я зажгла свечу в бутылке Кьянти, приготовила чашку чая и вышла на лоджию.
Москиты были безжалостны. Я отчаянно хлопала по своим беззащитным ногам, но в конце концов была вынуждена сжать колени и плотно обернуть их юбкой.
Уилл был далеко. Он даже не знал, как несправедливо далеко он сейчас был от меня.
Я видела Лиз всего один раз на детском празднике в ратуше. Я отвлеклась от процесса вытирания щек Хлои, измазанных шоколадной глазурью, подняла голову и увидела ее. Я узнала ее, потому что кто-то в этот момент назвал ее имя, и она ответила.
Она не знала о моем присутствии, что дало мне преимущество и позволило восстановить душевное равновесие. Лиз не была замечательной красавицей, ничего особенного. Она была одета в зеленую вельветовую юбку и черный джемпер, волосы убраны в хвост. У нее была отличная фигура, а круто изогнутые бедра должны были привлекать мужчин. Она разговаривала с парой других жен, прижимая к груди стопку листовок.
— Мама, мне больно, — Хлоя вывернулась из моих рук и упала со стула.
Я нагнулась, чтобы погладить ее ушибленное колено.