Хорошей ведьмочки должно быть много
Шрифт:
— Может быть…
Блез не стал спорить.
А я, наверное, глупостей наговорила…
На первом этаже магистрата продолжались танцы, всё те же прихлопы и притопы. В стороне играли в игру, похожую на «ручеёк».
— Хочешь? — уточнил Блез.
Спровадить меня пытается? Я отрицательно помотала головой.
На втором этаже были накрыты столы. Впрочем, «праздничность» обеспечивали не качеством, а количеством. Хлебные лепёшки, густое варево из кактуса, куриное мясо. Даже на специи не расщедрились.
— На весну совсем не похоже, — сменила я тему. — Я жила в регионе,
— Снег? Не помню…
— М?
— На границе с Пустыней всегда одинаково жарко, — пояснил Блез. — Здесь не бывает морозов. Когда я мне было года четыре… Или уже пять? Наша семья жила в одной из северных провинций. Я знаю, что зимы там, как ты сейчас рассказывала, снежные, но вспомнить не могу.
— Мальчики вообще кроме форта ничего не видели? — спросила я, боясь ответа.
Блез качнул головой:
— Когда была жива мама, она нас вывозила в соседний город. После её смерти… Одних я их отпустить не могу, а у меня нет права покидать форт. Только по приказу.
— Ох…
— Ляля, можно тебя попросить? Когда ты получше освоишься, съезди с близнецами?
— Обещаю.
— Ты их не бросишь, да?
Странный вопрос. И смотрит Блез странно.
— Конечно, не брошу. Обещаю. Что на тебя нашло?
— Эмиссар, которого мы преследовали… Он выжил.
— Выжил?!
— Тише, — оборвал меня Блез и ловко оттеснил к стене.
Для вида даже травяной напиток вручил в глиняном стакане, себе тоже взял. Отпил глоток.
— Почему ты решил мне рассказать? — не утерпела я.
Блез пожал плечами:
— Честно? Сам себе удивляюсь. Просто… не могу не рассказать. Там, на площадке, я, глядя тебе в глаза, понял, что обязан…, — Блез расплескал напиток на свой рукав, но словно не заметил. — Ляля, ты расспрашивала меня, бывает ли, что под воздействием проклятия глаза человека меняются. Я потом долго в зеркало смотрел, так ничего и не увидел. Но ты ведь не без причины спрашивала? Скорее всего, это было твоё чисто ведьмовское видение. Думаю, дурное предзнаменование.
— Блез…
— Эмиссар не пытался расширить территорию Пустыни. Он выманивал нас, навязал бой на своих условиях. Ляля, я выжил только потому, что он не пытался меня убить. Он пытался сорвать звезду. Форт вызвал ещё двух охотников. Когда они прибудут, мы выйдем в новый рейд.
— Блез…
— Ляля, я не ищу сочувствия. Я всего лишь хочу, чтобы ты знала, насколько всё плохо на самом деле. Может так случиться, что из форта придётся бежать. Пожалуйста, будь готова.
Вот тебе и весёлый праздник.
Глава 20
Блез меня напугал. Может, он и не хотел, но я слишком прикипела к его семье душой, чтобы остаться равнодушной. От мальчиков Блез скрывал, а мне, как единственной взрослой, доверил правду: следующий рейд не за горами, и рейд будет исключительно опасен. Опасен настолько, что Блез не рассчитывает вернуться живым. Ещё и я своими расспросами про песчаные глаза подлила масла в огонь.
Казалось бы, очевидно, что надо сплести для Блеза защитный талисман, но… Я раскладывала перед собой нити, перебирала их, как всегда перед погружением в медитацию, и ничего не получалось. Я даже понимала, в чём именно «затык»: чтобы сплести талисман, требуется спокойствие, а меня от одной мысли о рейде потряхивать начинает. Ни самовнушение, ни успокоительный отвар, ни попытка заранее продумать узор и рассчитать схему ничего не давали. Безумно глупо, но я блокировала сама себя почище близнецовых ограничителей. К счастью, пока время было на моей стороне.
И у меня была надежда — госпожа Азаран передала, что Донис Гольш, ведьмак, забросивший ремесло и промышляющий ловлей змей, готов со мной встретиться.
В лавку я пришла за полчаса до полудня. Я была готова с ночи караулить, если бы это сработало. Магиня встретила меня не слишком приветливо:
— Ляля, ты ужасно рано! — попеняла она мне.
— Я…
— Проходи!
Ведьмак, когда я вошла, как раз спускался со второго, жилого этажа. Куртки на мужчине не было, только штаны и небрежно накинутая, незастёгнутая рубашка. Главное, Дониса выдавал взгляд — этакий котяра, заполучивший ударную дозу сливок. Оу-оу. Я и правда рано, можно сказать, прервала в самый неподходящий момент. Чёрт! Донис в целом, кажется, всё же доволен, а вот Азаран явно не отказалась бы продолжить.
— Ляля, — поприветствовал меня ведьмак.
Один урок у нас с ним уже был. Ну, насколько можно считать уроком короткую тираду, что инструмент ведьмы — желание, и что у меня получится любая блажь, стоит только искренне захотеть. Главное условие — искренне и со всей страстью, на которую способен.
Вот, например, я бы хотела снять проклятие Пустыни. Очень! Но это желание идёт от ума, а не от сердца. На уровне подсознания, где нет ни долга, ни морали, ни понимание правильного и неправильного, проклятие мне совершенно безразлично. Подумаешь, песок. И что? Включается ум, и я могу целую простыню аргументов выдать, почему лично я заинтересована в уничтожении проклятья, но…
Во время первого и единственного урока, продлившегося аж пять минут, Донис не оставил возможности ни одного вопроса задать и быстро сбежал по делам.
— Мне нужна помощь.
Для начала, Донис единственный, кого я не пытала на тему песчаного видения, а, будучи ведьмаком, он вполне может рассказать что-то интересное.
Мужчина потёр подбородок, задал пару уточняющих вопросов.
— Ты уверена, что тебе не померещилось?
— Более чем.
— Хм… Точно не могу сказать. Не сталкивался. Скорее всего, прав твой Блез — это дурное предзнаменование.
— Вы хотите сказать, что будущее предрешено?
— Н-нет.
— У ведьм и ведьмаков больше предчувствия работают, — вмешалась в разговор Азаран. — За предсказаниями к нам, магам. Ляля… Я бы сказала, что будущее существует в виде намерений. Допустим, ты решишь посмотреть столицу и отправишься в путь. Я предскажу, что ты через некоторое время появишься в городе. Поймала идею?
— Не совсем.
Азаран закатила глаза:
— Давай, чтобы проще, разберём твоё видение. Самое очевидное объяснение, которое напрашивается — Блез превращается в эмиссара.