Хорт – сын викинга
Шрифт:
Свет, который хлынул в шалаш, разбудил юношу, и он сел, с недоумением протирая глаза. Ему казалось, что прошло всего два дня. Но за ним пришли, значит, приспел час, когда он должен покинуть «чрево» Великого Змея. Щурясь от лучей заходящего солнца, которые били ему прямо в глаза, Морав вышел наружу и очутился в окружении волхвов городища.
Он мало их знал, так как больше общался с Рогволдом. Волхвов в поселениях русов было много, притом разных по статусу: облакогонители, чаровники, кобники, ведуны, потворники, кощунники, баяны, жрецы, наузники, целители. Волхвы-облакогонители могли превращаться в волков, забираться на небо и гнать облака, которые приносили дожди, – как волк гонит овец; кобники прорицали судьбы человеческие,
Помимо мужчин волхвованием занимались и женщины: ведьмы-ведуньи, чаровницы, обавницы, потворницы, наузницы, знахарки. Но главным и самым мудрым волхвом был Рогволд, который совмещал в себе множество колдовских способностей.
– Приветствуем тебя, заново рожденный! – строгим голосом сказал Рогволд.
Морав низко поклонился и застыл в некотором смущении. Волхвы, одетые в нарядные одежды, смотрели на него чересчур строго и, как ему показалось, почему-то с осуждением. Неужели он что-то сделал не так, как должно?
Но обряд продолжился. На плечи Морава накинули волчью шкуру (она уже была обработана и стала гораздо легче – жрицы очистили ее от мездры), и волхв-наузник опоясал юношу поясам, на котором были навязаны магические наузы – узлы. Пояс был оберегом и символом мужской силы и власти Хорта. Однако стричь Морава «под горшок», как это обычно делали со всеми юношами, получившими новое имя, не стали. Вместо этого наузник собрал длинные волосы юноши в пучок и связал их на макушке наузом – кожаной лентой с вытисненными на ней волшебными рунами. Теперь благодаря этому узлу все будут знать, что перед ними волкодлак.
Затем вперед выступил волхв-потворник, прислужник Велеса, и начал читать молитву богу – заступнику юноши:
– …Призываю в свидетели духов Огня, Воды, Воздуха и Земли, что отныне этот юный, возрожденный заново муж имеет право носить меч, присутствовать на собраниях воинов, ходить в походы и построить себе дом. Слава тебе, Велес!
– Слава тебе, Велес! – трижды повторили волхвы.
– Отныне и до века! – продолжил наузник.
– Отныне и до века! – торжественно провозгласили волхвы.
Волхв-наузник передал свой посох потворнику, забрал из рук старого волхва-ведуна, который был одного возраста с Рогволдом, братину с медом, и сказал:
– Приобщимся же и мы даров Велесовых! Примите от него мед и хлеб.
Сначала мед испил Рогволд, а затем и остальные волхвы. Последним приложился к братине Морав. Мед явно был многолетний выдержки – густой и крепкий. Затем наузник взял жертвенный хлеб, разломил его на кусочки и оделил всех присутствующих.
Морав облегченно вздохнул – церемония близится к завершению. Его нервы были напряжены до предела; от недолгой процедуры он устал больше, чем от многодневного блуждания по лесу.
Оставалось общение с духами предков. Рогволд, склонившись к уху Морава, нашептал ему, какие слова он должен будет при этом произносить. Память у юноши была отменной, и он запомнил все быстро и дословно. Но прежде ему придется пройти испытание на терпение и выдержку. В чем оно заключалось, волхв не рассказал своему ученику – разглашение секретов некоторых ритуалов считалось святотатством.
Помолившись Мокоши, Рогволд хорошенько раздул священный огонь в жертвеннике, который находился в насквозь продуваемом ветрами домике возле ступенек, ведущих к храму, и сунул туда, как показалось Мораву, небольшую железную кочережку. Когда она раскалилась докрасна, ему велели оголиться до пояса, и Рогволд, глядя на юношу взглядом, в котором читалось предостережение и некий намек, понятный Мораву, прижал кочережку к его левому бицепсу. Раздалось шипение, послышался запах горелого мяса, и сильная боль ударила в голову юноше. Но на его лице не дрогнул ни единый мускул, а поза как была расслабленной,
Среди волхвов тихим ветерком зашелестел шепоток одобрения. Не каждый молодой человек, посвящаемый в Братство Волка, мог столь бесстрастно и бестрепетно выдержать испытание каленым железом.
Оно длилось недолго – столько, сколько нужно, чтобы не нанести вред здоровью и чтобы на руке отпечаталось тавро, которое собравшиеся видели впервые. Что оно собой представляет, Рогволд показал Мораву: на кочережке было тщательно вырезано изображение волчьей головы с широко открытой пастью в обрамлении рун. Юноша быстро истолковал их значение и поразился – волк Фенрир! [24] Враг богов, которым молятся викинги!
24
Фенрир – в германо-скандинавской мифологии огромный волк, сын Локи и Ангрбоды. Он был настолько велик и ужасен, что кормить его отваживался только Тюр – бог воинской храбрости. Но и ему Фенрир откусил руку. Асы (боги) приковали его к скале глубоко под землей и воткнули меч между челюстями. В день Рагнарёка – последней битвы между богами и чудовищами – Фенрир согласно прорицанию разорвет свои оковы и убьет Одина. Несмотря на это пророчество, асы не уничтожили Фенрира, так как чтили свое святилище и свой кров, поэтому не хотели осквернять их кровью волка.
Это было совсем непонятно…
Уловив его замешательство, Рогволд истолковал значение клейма, которое теперь будет сопровождать Хорта-волкодлака всю его жизнь.
– Тавро – это милость самого Велеса, – сказал волхв. – Оно подразумевает, что до скончания века ты будешь храбро, не жалея живота своего, сражаться против врагов нашего Рода. Главная ведунья Мокоши пророчествует, что времена нас ждут тяжкие, Род наш небольшой, в отличие от племен данов, норгов и свеев, а значит, всем нашим дружинникам придется сражаться за двоих-троих. Это нам не в диковинку, не привыкать, нередко мы бивали противников, которые значительно сильнее нас. Но в подлунном мире грядут большие перемены, в наши края идет чужая, враждебная нам вера, она разрушит заповедные святыни, если мы дадим слабину и поведемся на сладкие речи. Запомни это крепко-накрепко!
Морав мрачно кивнул. Объяснения Рогволда удовлетворили его любопытство. Но не совсем. Он знал, что старый волхв ничего не делает просто так, а думает о будущем. Его проницательности и предусмотрительности можно было только позавидовать. По мысли юноши, которая вдруг прорезалась, как молния в темной грозовой туче, изображение Фенрира на бицепсе должно было предостеречь его от измены. Уж кто-кто, а Рогволд не забыл, что отцом Морава был варяг Сигурд. Вдруг Хорта потянет на родину предков?
Нет, измена исключена! Он родился среди русов и останется русом. Все народы и племена презирают предателей, а уж о богах и говорить нечего. Изменник для них не просто вероотступник, а самое низкое, грязное существо, место которому в огненном подземелье, что находится во власти темных богов. Они сжигают душу изменника в огненной смоле, после чего она погибает и больше не возрождается.
Рогволда сменил очередной жрец – на этот раз кобник. Он вручил Мораву деревянную чашу, в которой плескался темный напиток и наказал выпить ее до дна. Что юноша и сделал. Напиток был немного горьковатый и сильно пах грибами.
Затем Морава отвели в лесные заросли позади храма, на поляну, посыпанную песком, где уже были приготовлены дрова для костра, над которым стоял небольшой котел, наполненный до половины каким-то колдовским зельем. Поляна оказалась круглой формы, и на ней нельзя было найти ни единой травинки. Волхвы удалились, но это не смутило юношу. Он знал, что нужно делать дальше.