Хожение за три моря Афанасия Никитина (другой перевод и текстологическая обработка)

Никитин Афанасий

Но если мы не можем предполагать зависимость Афанасия Никитина от^русских вольнодумцев XV века, то стихийное совпадение его взглядов с учениями многих из них очевидно. В споре с еретиками их противники отвергали утверждение вольнодумцев, что богу «приятен» человек «во всяком языце» (исповедании), который боится бога и «творит правду»; обличители ереси возражали на это, что так можно было считать до воплощения Христова; после же воплощения боіу «приятен» только христианин. ⁵⁶Близкую к воззрениям Никитина идею высказывал в XVI веке и еретик Феодосий Косой: «Вси людие едино суть у бога — и татарове, и немцы и прочие языцы». ⁵⁷А другой свободомыслящий публицист XVI века, Иван Пересветов, повторил и слова Афанасия Никитина об отсутствии «правды» в Русской земле. «Таковое царство великое, и сильное,

и славное и во всем богатое царство Московское, есть ли в том царстве правда?»—спрашивал в сочинении Пересветова мудрый «Петр волоский воевода». И служивший ему «москвитин» Васька Мерцалов признавался, что хотя русская вера «добра», но в государстве «правды нет». Тогда Петр воевода заплакал и сказал: «Коли правды нет, то и всего нет». ⁵⁸

Пересветов едва ли читал «Хожение за три моря» и наверняка не знал фразы Никитина, записанной не по-русски. Но он имел одну общую черту с Никитиным — он тоже остро ощущал окружающую несправедливость и тоже был чужаком в стране, где писал свои сочинения. Правда, па этот раз такой страной оказывалось «Московское царство», куда Пересветов приехал, через Венгрию и Молдавию, из Польско-Литовского государства; сам он был представителем западнорусского населения этого государства — вероятнее всего, белорусом. ⁵⁹И хотя писал Пересветов по-русски превосходно, с очень небольшим числом полонизмов, и утверждал, что ведет род свой от Пересвета — героя Куликовской битвы — его все равно считали приезжим иноземцем. «Нас, государь,

епископ Феодор, веривший, что существует лишь «мысленный рай», выступил в духе «богомильствующих адептов исихазма», которые, опираясь на мистику, проповедовали созерцательное «райское блаженство» и не нуждались в идее земного рая (Седельников А. Д. Мотив о рае в русском средневековом прении. — Byzantionoslavica, госп. VII. Praha, 1937—1938, S. 169—172).

⁶⁶Казакова Н. А. и Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения..., с. 368; ср. там же, с. 125.

⁶⁷Послание мпогословное. Сочинение инока Зиновия. Труд Андрея Попова. М., 1880, с. 143; ПЛДР, вып. 7, с. 240.

⁵⁸Сочинения И. Пересветова. Подготовил текст А. А. Зимин. М.; Л., 1956, с. 176; ПЛДР, вып. 6, с. 612.

⁶⁹3 и м и н А. А. И. С. Пересветов и его современники. М., 1958, с. 307—308.

приеждих людей, не любят», — жаловался Пересветов молодому Ивану IV. «И ныне, государь, от обид и от волокит наг и бос и пеш. Служил, государь, трем королям, а такие обиды ни в каком королевстве не видел». ⁶⁰Пересветов не ограничивался жалобами на свое трудное положение; он подавал челобитные царю, призывал его не только уничтожить всякое закабаление людей и ввести «правду», но также быть «грозным» по отношению к своим подданным. Это последнее пожелание Пересветова сбылось: Иван IV так и не ввел «правды» в своем царстве, но действительно стал Иваном Грозным. Однако, едва ли это осуществление одного из его пожеланий могло пойти на пользу Пересветову. Все, что нам известно об этом «выезжем» воине-писателе, кроме его сочинений, это лаконичная запись в описи несохранившегося царского архива о каком-то «черном списке Ивашка Пересветова». Судя по тому, что упоминаемые в той же описи «черные списки» еретика Матфея Башкина и других означают следственные дела об этих лицах, можно думать, что и Пересветов стал жертвой царской «грозы» — «грозы», которую он сам накликал. ⁶¹

В отличие от сочинений Пересветова, «Хожение за три моря» — не челобитная и не политический памфлет, а записки личного характера. Но это обстоятельство, пожалуй, дает основание с особым вниманием отнестись к своеобразному и далеко не традиционному творчеству «рабиша Афанасия». Афанасий Никитин обращался не к «державным», а к себе самому и будущим своим читателям, и благодаря этому мы можем эстетически воспринимать его сочинение непосредственнее, чем сочинения большинства его современников. Глубоко личным характером и «неукра- шенностью» «Хожение за три моря» перекликается с величайшим памятником допетровской Руси — с «Житием» протопопа Аввакума — и, так же, как и «Житие», остается одним из самых важных для нас памятников древнерусской литературы и общественной мысли.

⁶⁰Сочинения И. Пересветова, с. 165; ПЛДР, вып. 6, с. 598.

⁶¹Государственный архив России XVI столетия. Опыт реконструкции. Подготовка текста и комментарии А. А. Зимина. М., 1978, с. 68 (ящик 143), 94 (ящик 222), 335—337. Ср.: Сочинения И. Пересветова, с. 299.

JL С. Семенов

ХРОНОЛОГИЯ ПУТЕШЕСТВИЯ АФАНАСИЯ НИКИТИНА

«Того же году, — говорится в Софийской II — Львовской летописи под 6983 (1474/1475 г.), —обретох написание Офонаса тверитина купца, что был в Ындее 4 годы, а ходил, сказывает, с Василием Папиным. Аз же опытах, коли Василей ходил с кречаты послом от великого князя, и ска- заша ми, за год до казанского похода пришел из Орды; коли княз Юрьи под Казанию был, тогды его под Казанью застрелили. Се же написано не обретох, в кое лето пошел или в кое лето пришел из Ындея, умер, а сказывают, что, деи, Смоленьска пе дошед, умер. А писание то своею рукою написал, иже его рукы те тетрати привезли гости к Мамыреву Василью, к дияку великого князя на Москву» (Л., л. 441 об.—442).

И в тех тетрадях—«Хожение за три моря», как назвал описание своего путешествия Афанасий Никитин. ¹

Фамильного имени автора нет в летописной редакции, которая известна по спискам XVI в. и которой принадлежит приведенная летописная статья, его сохранила другая редакция, открытая Н. М. Карамзиным в Троицком сборнике конца XV—начала XVI в. ²Редакция, относящаяся к XVII в., иначе датирует путешествие. В составе Краткого летописца оно помещено под 6969 (1461) г.: «В та же лета некто именем Офонасей Ми- китин сын тверитин ходил с послы от великаго князя московскаго Ивана и от великаго князя Михаила Борисовича тверскаго и от владыки Тверскаго Генадия за море. И той тверитин Афонасей писал путь хожения своего...» (С, л. 411). В отличие от летописца XV в., поиски которого отразила летописная редакция, аноним XVII в. сведения о Никитине почерпнул лишь из текста записок, дополнив их собственной датировкой.

¹В Сухановском списке составитель дал свое название: «О индийском хо- жении».

²Карамзин Н. М. История государства Российского, т. 6. СПб., 1817. с. 344— 346, прим. 629. — П. М. Строев не называет путешественника Никитиным, хотя ссылается на Карамзина; В. Папина он именует послом в Индию, основываясь на ошибочном прочтении летописной статьи. — Софийский временник. Ч. II. М., 1821, с. VI, 145—146.

Когда же Никитин был в Индии? Летописец вывел четыре года. По тексту описания видно, что жил путешественник в Индии около трех лет, хотя этот период и охватывает четыре календарных года. Какие именно, в записках Никитина не указано. Летописец, получив рукопись в 1474—1475 гг., и после расспросов не смог установить ни возраст Никитина, ни когда именно ходил он в Ипдию. Однако, кроме примерного места смерти путешественника, выяснилось, что посольство, к которому он присоединился, состоялось за год «до казанского похода».

Согласно хронологии путешествия, предложенной И. И. Срезневским, началось оно в 1466 г.; так как путешественник указывает, что в своих странствиях он шесть раз отмечал пасху за пределами Русской земли, то этим определялась и конечная дата — 1472 г.

Отсюда следовало, что с 1467 г. Никитин в Иране, около мая 1469 г. прибывает в Индию, в начале 1472 г. покидает ее, еще раз пересекает Иран и возвращается через Турцию и Крым. ³Смерть путешественника на пути к Смоленску относили поэтому к концу 1472—началу 1473 г.

Датировка Срезневского вызывает ряд вопросов.

Конец путешествия, учитывая время получения рукописи летописцем, ограничен 1475 г. Но если смерть путешественника наступила зимой 1472/73 г., то возникает «пауза» около двух лет, когда неизвестно, где были записки Никитина. Могло ли путешествие начаться ранее 1466 г.? Датировка Краткого летописца вызвана, вероятно, тем, что к 1461 г. относится начало княжения тверского князя, названного Никитиным, но составитель не учел, что княжение Ивана III, тут же упомянутое, началось в 6970 (1462) г. Могло ли путешествие начаться позднее 1466 г.? Казанских походов при Иване III было несколько. За «перьвою Казанью» на протяжении 1467—1469 гг. последовали еще три похода. Так что Василий Папин мог отправиться с посольством из Москвы между 1466 и 1468 гг. Следовательно, на начальном и на конечном отрезке путешествия обнаруживается возможность сдвига сроков путешествия примерно на два года.