Хозяйка почты на улице Роз
Шрифт:
Любопытство распирало меня со страшной силой, поэтому не став бороться с искушением я подошла к двери.
Любознательность сама по себе неплоха, потому как она подразумевает интерес к тому, что можно взять в открытом доступе. А вот любопытство — интерес другого плана, эдакое мелкое душевное преступление. Не обязательно знать, что происходит в чужой жизни, а это именно и есть любопытство. «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали».
Но такие мелочи не могли меня остановить. В моем положении такие нюансы не считаются за показатель.
Тония стояла
Я не стала отвлекать ее от созерцания и, спрятавшись за кадкой, в которой росло лимонное дерево, принялась наблюдать.
Прибывшие вызвали переполох среди гостей, это точно… Мужчины поглядывали на них угрюмо, некоторые с опаской, а женщины с жадностью рассматривали лордов, так сильно отличавшихся от остальных. Все они были большими, угрюмыми, а на некоторых лицах отчетливо проступали шрамы.
Вульф Коулман подошел к матушке Гериуса, и мне показалось, что она готова упасть в обморок. Женщина пыталась улыбаться, но это больше походило на гримасу боли.
Что же происходит в этой семье?
— Это мое любимое место… Отсюда так хорошо наблюдать за бальной залой…
Услышав тонкий, мелодичный голос, я обернулась и слегка опешила. Передо мной стояла молодая девушка с медными, отдающими красным волосами. Они завивались в непослушные кудряшки, которые нарушали всю целостность прически, выбиваясь в самых неожиданных местах. Незнакомка была миловидной, с большими глазами и приподнятыми бровями, придающими ее лицу удивленное выражение. Кончик ее усыпанного веснушками носа задирался кверху и вкупе со слегка приподнятой верхней губой делал ее похожей на «Пеппи Длинный чулок». Но мое внимание привлекла ее рука. У девушки не было левой кисти. Она натянула на культю что-то наподобие ажурной перчатки, но из-за этого увечье еще сильнее бросалось в глаза.
— Вы считаете, мне не стоило надевать это? — девушка заметила мой взгляд, и мне стало неловко.
— Простите меня…
— О, не стоит извиняться! Я просто решила, что так на мою руку будут меньше обращать внимания, — незнакомка стянула перчатку и засунула ее в сумочку. — Это действительно глупо.
— Зачем скрывать то, о чем и так все знают? — я ободряюще улыбнулась ей. — Вы такая, какая есть.
— Вы считаете, что это хорошо быть самим собой? — девушка с интересом смотрела на меня своими янтарными глазами.
— Такими нас создали, и грешно стыдиться того, что дано тебе свыше, — я заметила, что в ее глазах светились ум и проницательность. — Разве вы так не считаете?
— Фиона Коулман, — она протянула мне здоровую ручку. — Рада знакомству.
— Коулман? — я изумленно посмотрела на нее. — Вы…
— Сестра Гериуса, — она широко улыбнулась. — Вы, наверное, не местная?
— Я долгое время провела в учебном заведении… — пробормотала я, пожимая ее руку. — Так это ваше платье спасло мою репутацию?
— Платье? — Фиона нахмурилась. — Ах, я понимаю! Так это вы хозяйка почты с улицы Роз? Леди Рене Браунинг? О-о-о… как мне стыдно! Это платье самое гадкое
— Да! — мне нравилась эта милая девушка с кукольной внешностью. — Это я! Но все равно спасибо за платье. Уж лучше в нем, чем в одних панталонах!
Она расхохоталась, прикрывая рот ладошкой, а потом восхищенно уставилась на меня.
— Вы дрались с браконьерами! Как же я вам завидую!
— Почему? Встреча со злодеями — не самое лучшее времяпровождение для девушки! — мне нравилось говорить с ней. — Поверьте!
— Но ведь это приключение! Но, увы, мне уж точно не видать в своей жизни заснеженных гор Матикомы, изумрудных джунглей Илеции и горячих песков Трипы… — Фиона грустно вздохнула, глядя на культю. — Да и замуж мне не выйти вот с этим. Так и буду сидеть в своей комнате, прячась от людей. Первородные должны быть красивы и холодны, как искрящийся айсберг в северных морях… А я не подхожу им, я — эдакий испорченный детеныш, которого нельзя выкинуть из логова, ведь все-таки мы не звери. Меня жалеют и меня стесняются, что может быть хуже? Замуж мне уж точно не выйти…
— В человеческом обществе существует эталон красоты, а у вас он связан с эволюционным преимуществом первородных. Красота лица и тела говорит о хороших генах и здоровье, соотношение бёдер и талии у женщин показывает способность выносить и родить здоровое потомство. Но вот только не всегда противоположному человеку нужно именно это! — я позабыла о странных гостях, беседуя с сестрой Гериуса. — Любят душу, а не оболочку!
— Леди Рене, вы окажете мне честь стать моей подругой? — Фиона стала серьезной. Маленькая девочка, обиженная судьбой, имела благородство своих первородных предков. Но почему она родилась такой? Очень странно…
— Я принимаю ваше предложение, леди Фиона. Для меня это честь — стать вашей подругой, — откликнулась я, не переставая удивляться, как такая чистая душа могла родиться у первородных. — Буду рада видеть вас на своей почте.
Глава 28
— Леди Фиона, вас зовет матушка, — к нам подошла служанка и слегка кивнула в сторону клана Коулманов. — Она сказала, чтобы вы подошли к ней немедленно.
— Хорошо, я сейчас подойду, — девушка скорчила недовольную гримаску. — Начинается! Фиона, ты должна! Фиона, немедленно! Фиона, делай как тебе велят… Как же мне это надоело!
— Что делать, такова судьба молодой девушки, которая находится на попечении своей семьи, — я ободряюще улыбнулась ей. — Идите, мы еще обязательно увидимся.
— Как же я вам завидую! — Фиона еще раз вздохнула и пошла к родственникам.
— Рене, кто эта бедняжка? — ко мне приблизилась Тония. — Она такая милая…
— Это сестра лорда Коулмана, — ответила я, наблюдая за тем, как леди Коулман демонстрирует свою дочь прибывшим. — Зачем она ее показывает сейчас, если все время держит в комнате?