Хозяйка
Шрифт:
– Это Нэнси делала?
Кора лукаво улыбнулась:
– Ей все равно нечего делать в Дауэрхаусе.
Это был их с Невиллом секрет, тот попросил Кору о помощи не только в украшении зала, помня о кулинарных талантах ее чернокожей кухарки. Нэнси, истосковавшаяся без работы, с радостью приняла предложение и два последних дня не отходила от плиты и кухонного стола в Найт-Хилл. Все удалось на славу.
Но сначала танцы…
Мистер Невилл поклонился леди Вайолет, приглашая ее стать королевой бала. Такое предложение граничило с попранием правил приличия, ведь леди Вайолет вдова, она не танцевала,
Но зал был столь прекрасен и всем так хотелось танцевать, что дамы не заметили ничего предосудительного, тем более сама леди Вайолет сокрушенно вздохнула:
– Боюсь, мистер Невилл, я уже станцевала свой последний танец. Но здесь моя дочь… Леди Эдит прекрасно танцует.
– О, в этом я не сомневаюсь! Если леди Эдит не приглашена, не могу ли я просить у нее первые два танца?
Леди Эдит поклонилась и сказала, что не приглашена и готова танцевать с мистером Невиллом.
От Роберта не укрылось, что Кора облегченно выдохнула. Беспокоится за своего американского приятеля?
Для Роберта этот бал стал сущим наказанием. Танцевать с собственной женой полагалось не более двух-трех танцев, остальное время он решил простоять в стороне, но это не удалось – дам оказалось много, а кавалеру увиливать от танцев неприлично. Кора же намеревалась танцевать почти весь вечер! На возмущение мужа она ответила, что не собирается прыгать джигу, а танцевать более медленные танцы позволительно даже старушкам.
Молодежь провела время в репетициях не зря, но салонным бальным танцам Лондона предпочла те, что пришли с сельских праздников или были показаны Корой и Генри.
К Коре подошла раскрасневшаяся Эдит. Она была очень хороша – щеки алели от быстрого движения, а глаза блестели от восторга.
– Кора, «Большая площадь»! Ты с мистером Уизерэллом?
– Да, конечно. Извини, Роберт, тебя мы не приглашаем, здесь надо долго репетировать, – рассмеялась Кора.
А ей уже подавал руку мистер Уизерэлл:
– Леди Кора, прошу вас.
Кора была леди только по мужу, это и следовало подчеркивать, называя ее леди Роберт Кроули, но все вокруг звали леди Корой, словно приравнивая к дамам знатного происхождения.
Четыре пары вышли в центр зала, поклонились друг другу. Когда зазвучала незатейливая музыка, более подходившая для сельского праздника, остальные гости Найт-Хилл переглянулись. Уже прополз слух, что подготовлены задорные танцы, в том числе те, что танцуют в Америке. В бальный зал подтянулись другие гости. Смотреть на то, что происходило в зале, было куда интересней, чем на парадные бальные танцы, ставшие привычными.
Кора танцевала в паре с мистером Уизерэллом, ловеласом и любимцем дам, не имеющим достаточного дохода, чтобы считаться достойным женихом, что не мешало ему слыть весельчаком и прекрасным танцором. Эдит была в паре с Невиллом. В танце партнеры постоянно менялись, а потому Роберту стало казаться, что его супруга все время танцует с Генри.
Мисс Черчилл оказалась права – от слаженного передвижения пар вполне могла закружиться голова. Это было заразительно, забавно, и многие пожелали бы участвовать в таком танце. Дамами было решено, что на всех следующих праздниках «Большая площадь» непременно станет одним из главных танцев. Но когда последовали «Американский променад» и
Кора не танцевала быстрые танцы, как и обещала Роберту, что не укрылось от кумушек. Пополз слух, что молодая графиня Грэнтэм в положении…
Все было бы прекрасно, удели мистер Невилл хоть толику внимания каждой из присутствующих девиц на выданье, но он предпочел общение… нет, даже не с леди Эдит, а с леди Роберт Кроули! Холостой миллионер и владелец самого крупного в округе имения предпочел юным леди общение со своей замужней американской подругой!
Нет, это никуда не годилось! Окажи он внимание леди Эдит, на нее бы ворчали, ей бы завидовали, но приняли бы это как должное. Кому, как не Кроули, отдать предпочтение среди невест округи? Но выбрать замужнюю Кору… это граничило с оскорблением остальных леди. В ужасе была и Эдит. Девушка не могла поверить собственным глазам: неужели все внимание, которое мистер Невилл уделял ей, было лишь туманной завесой интереса к Коре? Потому Генри Невилл и не желал раскрывать секрет предстоящего преклонения колен перед Эдит, что не собирался ничего преклонять? Да, он танцевал с Эдит и даже несколько раз с другими дамами, предпочитая, однако, замужних леди, но как только выпадала возможность, норовил оказаться подле Коры и завести беседу с ней. Ни от кого не укрылось, что глаза хозяина Найт-Хилл постоянно ищут графиню Грэнтэм.
Кора не могла не заметить излишнее внимание со стороны Генри, но не придала этому значения. Она все еще верила, что давний приятель сделает предложение ее золовке. Ее несколько удивило, что во время перерыва в танцах, когда всех пригласили подкрепиться, Эдит старалась держаться как можно дальше и от нее, и от мистера Невилла. Кажется, только теперь Кора обратила внимание на то, что за их спиной уже злословят, хотя еще не вполне поняла почему.
Три дамы обсуждали и осуждали поведение графини Грэнтэм и хозяина дома, в котором находились. Все сводилось к осуждению «этих американцев», которые буквально заполонили приличное общество Англии, сумев почти обманом втереться в него, без титулов не имея на то никакого права.
Они так активно обсуждали столь неприятное явление (главным образом юных леди возмущало не само появление богатых американцев в английских гостиных, а то, что один из них, на кого возлагались определенные надежды, предпочел английским леди американку без родословной), что забыли, где находятся, пока одна из девушек не обратила внимание на стоявшую неподалеку Кору.
Дам, конечно, смутило, что Кора могла слышать их слова, но они сумели быстро взять себя в руки. Кора тоже справилась с собой, хотя очень хотелось громко возмутиться. Но не ответить она не могла. Словно невзначай оказавшись достаточно близко, чтобы ее слова не услышал никто другой, она тихо произнесла:
– Вы правы, в Америке хотя и придают значение титулам, но не столь большое, как в Англии. А состояние моего отца достаточно велико, чтобы купить титул герцога вместе с имением гораздо большим, чем Даунтон.
Первой опомнилась Синтия, она фыркнула:
– Так почему же не купили?
– Зачем? Разве титул определяет достоинство человека? Разве мало недостойных имеют гербы и право именоваться почти по-королевски? И как много тех, кто заслужил уважение и даже любовь, не имея никакой знаменитой родословной. Вот, например, мистер Невилл. Вы со мной не согласны?