Храм воздуха
Шрифт:
– Это отдашь Эльдару, - Юсиф придвинул Виктору половину пачки.
– Может, ему лучше уехать куда-нибудь, пока вы Джавада успокоите?..
Виктор удивленно смотрел на деньги.
– Это пусть лежит у тебя для мамы, - продолжал Юсиф, разделив оставшиеся деньги пополам, - будешь давать ей понемножку. Будто я посылаю.
– А ты куда едешь?
– Я сообщу. А это тебе, - он пододвинул Виктору последние пятьдесят тысяч.
– А мне зачем?!
– На первое время. Пока на работу устроишься. Ты же, как
– Какие трофеи...
– махнул рукой Виктор.
– Но денег не надо. У меня есть.
– Возьми, прошу тебя.
– Зачем мне столько?
– Возьми сколько хочешь.
– Да есть у меня.
– Потратишь с ребятами.
– Ну ладно. Только немного, - Виктор взял из лежащей перед ним пачки несколько бумажек.
– Ты меня не видел, - сказал Юсиф и захлопнул крышку чемодана; они встали.
– Эльдар знает, где я буду. Если с Джавадом не уладится, пусть едет ко мне. И ты приезжай, если захочешь. Места всем хватит.
– Ты не пропадай, - Виктор приобнял его, - везде хорошо, но дома лучше.
– Ладно.
Юсиф проводил взглядом Виктора, не спеша пробирающегося сквозь плотную толпу гуляющих; он не знал, что это их последняя встреча...
Люди у входа в вагон выглядели солидно, как и положено тем, кто ездит в мягком вагоне с двухместными купе. Шло степенное, неторопливое прощание отъезжающих с провожающими. Юсиф отошел в сторонку и закурил. Когда невнятный гнусавый женский голос объявил отправление поезда, он предъявил проводнице один билет, а второй выбросил - подхваченная легким ветерком бумажка слетела с перрона на полотно под поезд.
– Ты что делаешь?!
– возмутилась проводница, - Зачем выкинул?
– Лишний, - процедил Юсиф сквозь зубы и поднялся в вагон.
Найдя свое купе, он бросил чемодан на мягкую полку, похожую на дорогой диван, и сел в кресло, обитое зеленым бархатом. Закрыл глаза, опустил голову на руки. Поезд тронулся, медленно набирая скорость. Заходила проводница, но решила, что Юсиф спит и ушла.
Когда поезд остановился, - это была первая станция, Баладжары - Юсиф продолжал сидеть не меняя позы. Послышался голос проводницы.
– Выкинул он его, я вам говорю, своими глазами видела. Я сейчас сведение дам, что место свободное...
– Не надо давать никаких сведений, - ответил голос, который заставил Юсифа поднять голову, - место занято.
Дверь купе решительно отворилась, и в ней, как в рамке, возникла Гюля. В руках её была сумка, похожая на школьный портфель.
– Ты зачем билет выкинул?
– спросила она строго.
– А как командовал: это сделаешь так, это сделаешь так.
– Она закрыла дверь и села на диван.
– А я все сделала наоборот: с родителями попрощалась, а мужу сказала, что жить с ним не буду, потому что не люблю. Только вещи не взяла. Придется тебе купить мне все новое, если не наврал.
–
– наконец заговорил Юсиф.
– Чтобы не болтала глупостей. Он даже не поверил мне.
– А как ты смогла уйти?
– Хлопнула дверью и вышла. Но на всякий случай поехала в Баладжары. Вокзал - место заметное. Ну что, ты так и будешь сидеть?
Юсиф растерянно поднялся.
– Иди сюда, - сказала Гюля.
– Только вначале прикрой дверь.
Юсиф довольно долго возился с дверью; наконец сел рядом с Гюлей.
– Обними меня, - попросила она.
Юсиф прижал её к себе.
– Что с нами будет?
– тихо спросила Гюля.
– Я так боюсь.
– Все будет хорошо, - уверенно ответил Юсиф, - теперь все будет хорошо, раз мы вместе.
Ночью он старался не уснуть, чтобы не испугать её своими криками. Устав от его ласк, она положила голову ему на колени и уснула, а он, не шелохнувшись, просидел так до утра. Парабеллум, завернутый в полотенце, лежал на столе.
Они вышли из вагона последними. На привокзальной площади, как и три дня назад толпились женщины и старики с предложениями принять квартирантов.
– Ты правда купил дом?
– спросила Гюля.
– Да, - Юсиф направился к крытой брезентом повозке, в которую была запряжена лошадь; мужчина в шляпе грузил какие-то коробки. Юсиф поинтересовался, не в сторону ли Солнечной улицы он едет.
– А тебе-то что?
– покосился на них мужчина.
– Подбросил бы по дороге.
– Сколько дашь?
– Сколько захочешь.
– Садитесь.
Они забрались в повозку, и лошадь повезла их по Кисловодску.
– Мы в сторону парка едем, - сказала Гюля.
– А дом недалеко от него.
– Правда?
– обрадовалась Гюля.
– И "Храм воздуха" близко. Помнишь, ты мне рассказывала про него?
– Конечно, помню. А откуда у тебя все-таки деньги?
– Потом скажу.
– А много?
– Много.
– Ограбил кого-то?
– Не дождавшись ответа, она покачала головой: - Нет, я все-таки сумасшедшая! Куда я еду? С кем еду?
– Жалеешь?
– спросил Юсиф.
– Конечно, жалею. И что я в тебе нашла, понять не могу. Некрасивый, малообразованный, хулиган. А теперь ещё и грабитель, оказывается. А наган зачем тебе?
– На всякий случай.
– Как устроимся, выбросишь его.
– Слушаюсь.
– И чтобы я больше от тебя не слышала: убью, зарежу. Все! Война закончена! Баку забыт! Начинаем новую жизнь. Договорились?
– Договорились.
– В Пятигорске есть иняз, устроимся на заочный. И будем вместе учиться...
Оставив Юсифа и Гюлю у калитки, повозка поехала дальше по булыжной мостовой; извозчик, довольный щедростью Юсифа, лихо покрикивал на лошадь, на его взгляд недостаточно резво преодолевающую подъем.