Хранить вечно
Шрифт:
Дзержинский резко обернулся.
— Вы? Зачем он вам нужен?
— Теперь он мне лично нужен! Я не прощу ему Артемьева!
— Как вы его думаете найти?
— Я вернусь в Петроград и найду тех, кто меня послал… Найду! Если я их не найду, они меня найдут!
Дзержинский покачал головой.
— Я понимаю ваши чувства! Но прежде чем вы найдете Шеврова, он или его люди найдут вас и уберут! За ним стоит организация, и очень могущественная!
— Помогите
Дзержинский сел за стол, Курбатов — в кресло возле стола. Дубровин придвинулся со стулом ближе.
— Это серьезно? — спросил Дзержинский.
— Очень.
В камеру на Лубянке ввели нового арестованного. Закрыли за ним дверь. Он остановился, переступив порог, и оглянулся. К нему вприпрыжку из темного угла подскочил Тункин:
— Курбатов? И вы здесь?
Тункин обернулся в глубь камеры.
— Господа! Вю я вам о нем рассказывал! Его увел на допрос сам Дзержинский!
— Дзержинский? — переспросил начальственный бас с верхних нар.
Секунду спустя на свет вышел приземистый немолодой военный.
— Ставцев! — представился он. — Подполковник… Вас действительно допрашивал Дзержинский?
Курбатов в знак подтверждения кивнул головой.
— Вы по какому делу? — вновь прогудел Ставцев.
Курбатов настороженно огляделся.
Ставцев предупреждающе поднял руки.
— Провокаторов здесь нет! Будьте покойны!
— По нашему делу! — высунулся Тункин. — По нашему…
Ставцев вопросительно смотрел на Курбатова. Явно ждал от него подтверждения.
Курбатов кивнул головой.
Ставцев тихо и проникновенно сказал:
— За всех нас, за Россию, за русский народ… — Коротко поклонился и обернулся к парам: — Поручик Нагорцев, капитан Протасов, прошу вас!
С нар сползли еще две фигуры. Ставцев указал им глазами на Курбатова:
— Герой!
Подошел поручик Нагорцев — молодой человек, лет на пять постарше Курбатова. Небрит, щеки обросли густой щетиной.
— Суда надо мной не было! — объявил Курбатов.
— Не было, так будет! — утешил Нагорцев. — Курить есть?
— Не курю! — виновато ответил Курбатов.
Нагорцев подвинулся, освобождая место Курбатову.
— Меня тоже, — начал он, — не судил суд присяжных… Руководствуясь революционной законностью! Такая нынче существует формула. Я не жалуюсь! Я сам этих «товарищей»! У-у-у!
Свернул цигарку. Прикурил от тлеющей папироски у Протасова.
— Ну и как он, Дзержинский? Свиреп?
— Краток! — скупо ответил Курбатов.
— Всех взяли?
— Один ушел… Гранатами отбился!
— Это, эт-то молодец! — с восторгом воскликнул Нагорцев.
— Шевров ушел? — снизу спросил голос Тункина.
— Ушел! — ответил Курбатов.
Нагорцев наклонился к Курбатову.
— Нас за город повезут на расстрел… — зашептал он. — Неужели, как свиней, на убой? На убой? А? Если руки не свяжут, я рвану винтовку!
Ставцев прикрикнул на Нагорцева:
— Поручик, вы здесь не один!
— Провокаторов среди нас нет, Николай Николаевич! Это ваша мысль! Все мы здесь смертники…
Ночью в камеру вошли конвоиры. Приказали выходить, затолкали в фанерный ящик, закрепленный в кузове грузового автомобиля. Арестованным пришлось сесть на пол. Горел фонарь. Конвоиров двое, встали с винтовками сзади, третий сел рядом с шофером. Автомобиль тронулся.
Нагорцев толкнул локтем Курбатова.
— Надо пробовать! — сказал Нагорцев. — Передай!
Курбатов шепнул Ставцеву. Голоса их заглушал шум мотора.
— Нагорцев предлагает бежать.
Ставцев прикрыл глаза и тихо сказал:
— Бросайтесь на конвоиров…
Автомобиль натуженно гремел и скрипел, надрывался мотор. С трудом брал подъем, буксовал на снегу. И вот оно! Автомобиль сильно занесло, конвоиры упали. Курбатов выхватил винтовку и тут же сделал два выстрела по лежащим.
Ему было известно, что винтовки заряжены холостыми патронами.
Вторую винтовку схватил Нагорцев. Прикладами вышибли фанерную дверь.
Первым выпрыгнул Нагорцев. Прогремел выстрел. Это стрелял конвоир, что сидел рядом с шофером. Нагорцев выстрелил в него. Курбатов подтолкнул Ставцева. Спрыгнул сам, за ним Тункин и Протасов. В стене зиял провал, все бросились туда.
Курбатов бежал за Ставцевым. С ними Нагорцев, не выпуская из рук винтовки. Пробежали проходным двором в переулок. Безлюдье. Нагорцев бросил винтовку в снег.
— Кому куда? — спросил он.
— Из города надо выходить пешком, — сказал Ставцев. — И поодиночке… Надо определить место, где встретимся…
Нагорцев махнул рукой:
— Мне на юг…
— Нам не по дороге… — с явным облегчением ответил Ставцев.
Нагорцев приблизился к Курбатову, обнял его:
— Помните, Нагорцев добра не забывает! Может, и приведется встретиться?
Шагнул в сторону и растворился в темноте. Затихли его шаги.
— Со мной, Курбатов! — приказал Ставцев.
Они пересекло переулок. Вошли еще в одну подворотню, прошли еще одним проходным двором.
Ставцев прочитал название переулка. Присвистнул.