Хранить вечно
Шрифт:
— Знакомьтесь, Курбатов! Это и есть самый нужный вам теперь человек.
Курбатов стремительно шагнул вперед… и остановился.
— Я арестован?
— Нет! — резко ответил Дзержинский. — Я хотел с вами поговорить…
Курбатов оглянулся на Артемьева. Он спокойно выдержал его взгляд.
Дзержинский с любопытством смотрел на Курбатова и обернулся к Артемьеву.
— Феликс Эдмундович, мне нужно было удостовериться, не оговорили ли господина Курбатова. А он так торопился,
— Что здесь происходит? — воскликнул Курбатов.
Дзержинский спокойно разъяснил:
— Садитесь, Курбатов, я хотел бы с вами поговорить…
— Я вам все равно ничего не скажу!
Курбатов кинулся к окну, Артемьев удержал его за руку:
— Что с вами?
— Я прошу вас о милости, господин Дзержинский! Дайте мне оружие! Я застрелюсь!
— Вы боитесь отвечать за свои поступки? Или, может быть, вам стыдно, что вы бессильны доказать необходимость своих действий?
— О нет! Напротив! Шевров арестован?
— Нет, Шевров не арестован. Пока не арестован… Он выдал вас, надеясь этим купить снисхождение.
— Это неправда!
Дзержинский поморщился:
— Правда, Курбатов!
Курбатов махнул рукой:
— Мне все равно… На ваши вопросы я отвечать не буду. Следствию ничем не помогу. Верните мне оружие, я застрелюсь… Если вам неудобно, чтобы это случилось здесь, в гостинице, отвезите меня за город, заведите в подвал, куда угодно! Я прошу у вас милосердия!
Дзержинский покачал головой.
— Где и когда мы обещали нашим врагам милосердие?
— Может быть, и не обещали… Неужели вам необходим суд? Мне нестерпимо разбирательство! Результат тот же. Я сам…
Курбатову могло показаться, что Дзержинский задумался. Он прошелся по комнате, остановился возле Артемьева.
— Василий Михайлович, у вас патроны?
Артемьев вынул из кармана горсть патронов.
— Когда мы ехали в машине, я разрядил наган.
Дзержинский расставил патроны на столе.
— Мы должны проверить, какие это патроны.
— Пули отравлены! Можете не проверять!
— Верю, Курбатов! — гневно воскликнул Дзержинский. — Подлость за подлостью! И вы еще требуете милосердия!
— Тогда арестуйте меня и обходитесь как с арестованным!
— Может быть, придется прибегнуть к этой акции. Пока она преждевременна. Я хотел с вами говорить.
— Я не хочу! Это допрос? Я не буду отвечать на ваши вопросы.
— Нет, это еще не допрос! Я хотел бы спросить вас… Вопрос чисто эстетический…
— Большевики — и эстетика! — усмехнулся Курбатов.
Дзержинский не обратил внимания на усмешку.
—
— Дворянин! И этим горжусь!
Дзержинский остановил его предупреждающим жестом руки.
— Я тоже дворянин, но не вижу в этом предмета для гордости. Вы дворянин, офицер… Скажите, Курбатов, как вы относитесь к жандармам?
Курбатов не ожидал такого вопроса.
— К жандармам? Как можно относиться к жандармам? Жандарм — это несчастье России…
Дзержинский улыбнулся.
— Я рад, что у нас с вами совпадает отношение к жандармам. Хотя бы на один из вопросов у нас с вами одна точка зрения…
— Неужели вам так важно мое отношение к жандармам?
— Очень важно, Курбатов! Мне очень интересно, почему вы, дворянин, попали в компанию жандармов?
— При чем тут жандармы?
— Шевров — жандарм. Даже хуже. Тайный жандармский осведомитель. Провокатор, убийца…
— Но он всего лишь мой связной. Лицо подчиненное. Дзержинский отрицательно покачал головой.
— Это далеко не так! Он главная скрипка в вашем оркестре. А вас держали взаперти для какого-то темного дела. Какого? Вы знали, для какого дела?
— Вы можете мне доказать, что Шевров жандармский осведомитель?
— Это очень легко сделать! — ответил Дзержинский.
Он выдвинул ящик в столе, на стекло легла папка из архива жандармского управления.
Фотографии Шеврова анфас, в профиль, его обязательство доносить в жандармское управление о всех неблагонадежных, потом приказ о зачислении тайным платным агентом.
Курбатов брезгливо захлопнул папку.
— Вы можете, Курбатов, — предложил Артемьев, — ознакомиться с содержанием его донесений.
— Не надо…
— Курбатов… — тихо, как бы в раздумье, произнес Дзержинский. — Владислав Павлович, не так ли?
— Так.
— Вы не состоите в родстве с генералом Павлом Алексеевичем Курбатовым?
— Я его сын.
— Сын? Сын героя Порт-Артура? Павел Алексеевич Курбатов из славной семьи. Это же всем известно! Он внук декабриста Курбатова! Вы правнук декабриста Алексея Курбатова! Я не ошибаюсь?
— Нет.
— Правнук декабриста и — жандармы… Противоестественное сочетание!
— Каждый борется за свою Россию, господин Дзержинский!
— За Россию! Вы правы, Россия для каждого своя! За какую же Россию вы намерены бороться, Курбатов? Что вы видели, кроме кадетского корпуса и юнкерского училища? Где вы бывали, кроме Петрограда?
— В имении.
— Где?
— В Тульской губернии.
— У вас было большее имение?
— Нет! Маленькое имение.