Хранитель чаек
Шрифт:
— Пожалуйста, — прошептала, слыша своё рваное дыхание, — дай мне забыть…
Джия не хотела вспоминать то, о чём не могла забыть. И тело не хотело вновь чувствовать тот ужас, что пережило. Ларан притянул её к себе и стал целовать шею. От касаний его губ разбегались мурашки, и Джия задрожала. Есть смерть и жизнь, а всё остальное неважно. Ей показалось, что и он чувствует тоже самое. Девушке вспомнилось вдруг, как он обнимал её у штурвала под нависающим ужасом.
— Чего ты хочешь? — вдруг спросил Ларан, замерев.
— Жить, — не задумываясь
Он пытливо заглянул в её глаза. Сейчас Ларан смотрел иначе, без насмешки, очень внимательно и серьёзно.
— Джия, как ты сбежала из плена?
Она недовольно отстранилась. Дурацкий вопрос прозвучал не вовремя. Но Ларан вновь притянул её к себе и сжал коленями, не давая возможности выбраться.
— Хочешь, я отправлю тебя в Персиковый султанат? Или ещё дальше? В мои земли пришла война, и я не хочу, чтобы ты пострадала.
Джия коснулась шрама на его губе, усмехнулась. Кипение страсти улеглось и стало очень холодно. Где-то там, далеко-далеко, наверное, плачет во сне Айяна.
— Я хочу остаться с тобой.
— Ты хочешь жить и остаёшься там, куда вскоре придёт смерть? — хмыкнув, уточнил он, не сводя с неё пристального взгляда.
— Смерть есть везде, — княжна пожала плечами.
Целоваться расхотелось. Страсть налетела, обожгла и схлынула. Джию сотрясала ледяная дрожь, её зубы застучали. Ларан подхватил её на руки и посадил на колени, скинул свою куртку и набросил на её плечи поверх сорочки.
— Девочка, — шепнул ей на ухо, обжигая своим дыханием. — Я не враг тебе. Я хочу, чтобы ты жила. Скажи мне, и я тебе помогу.
«Что сказать? Что, если я тебя не предам, если не открою дорогу в твоё королевство твоим врагам, то Гедда убьёт мою сестру? — мрачно подумала Джия. — И чем ты поможешь мне, Ларан? Нападёшь на королевство всадников? Окажешься светлым добрым магом? Или просто дашь карамельку?». Она потянулась к нему и снова коснулась губами его губ.
— Почему ты сбежал из дома?
Ларан взглянул с недоумением.
— Когда был ребёнком?
— Да.
Он усмехнулся. Выражение лица его стало отстранённым.
— Не хотел становиться герцогом. Ненавижу ответственность и всё, что с ней связано.
— И не женился долго поэтому же? Оттягивал до последнего?
— И поэтому тоже. Пойдём, отведу тебя в твою комнату.
— Там Ювина спит.
Ларан вопросительно выгнул бровь, и Джия пояснила:
— Те невольницы, которых ты освободил, заняли покои Ювины, а она — мои. Ну, то есть я её сама позвала.
— Вот незадача, — рассмеялся Ларан. — Я бы тебя позвал к себе в спальню, но у меня нет моей спальни.
— Где же ты спишь?
— Где придётся, — он пожал плечами. — Когда в замке, то чаще всего здесь.
— Бедняжка, — фыркнула Джия. — Бедненький, несчастненький.
Она обхватила его шею, прильнула и принялась покрывать мелкими поцелуями его лицо: глаза, нос, лоб, щёки, избегая губ. Страсти уже не было, но отчего-то хотелось его подразнить. Ларан зафыркал, пытаясь уклониться, а затем ему всё же удалось отцепить её. Он перехватил руки девушки, завёл их ей за спину, жёстко зафиксировав, а затем поймал улыбающиеся губы, чуть стиснул нижнюю зубами и заглянул в смеющиеся глаза. Отпустил.
— Не дразни меня, девочка, — шепнул напряжённо. — Я только снаружи мягкий и пушистый.
— И что же ты со мной сделаешь? — насмешливо уточнила она, ёрзая и пытаясь вырваться из захвата.
Ларан тяжело вздохнул. Снял её с колен и встал. Но она подпрыгнула, снова обхватывая его шею, и обвилась вокруг талии ногами. От его близости у неё вновь начала кружиться голова.
Герцог тихо выругался и подхватил её.
— Джия, — сказал мягко, — ты мне тоже нравишься. Даже больше, чем мне бы того хотелось. Но я не уверен, что ты понимаешь, что делаешь. Если мы с тобой осуществим то, чего нам обоим хочется, это ничего не изменит. Завтра мы сыграем свадьбу с Ювиной, а ночью я буду ей делать детей. Выбери себе кого-нибудь более верного. Я даже могу помочь тебе с выбором. Мне будет жаль разбивать тебе сердце, девочка.
Она рассмеялась. Как же он наивен!
— У меня нет сердца, Ларан. И да, я знаю, чего мы сейчас оба хотим. И мне всё равно, что будет завтра. Сегодня я хочу быть твоей. А завтра, может, не захочу. Или умру. Или…
Герцог вздрогнул. Как же они все боятся прихода бога смерти! Даже когда просто упоминаешь его…
— Думаю, комнату Рандвальда никто не трогал, — пробормотал он хрипло.
А затем стал её целовать, и это снова были совсем иные поцелуи. Более горячие, более откровенные. От них кружилось голова и тело от паха заливал жар желания.
Комнату Рандвальда действительно никто не трогал. Ларан, открывший дверь ударом ноги, бережно внёс любовницу, а Джия к тому времени уже плохо понимала, где она, и что с ней происходит…
— Не бойся, — тихо прошептала она, вставая. — Я сама тебя убью. Это не будет больно.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Зачем тебе моё имя?
— Любопытно, как зовут мою смерть.
Княжна кивнула. Убитый имеет право узнать имя убийцы.
— Твою смерть зовут Джия, дочь князя Северных гор. И если ты дашь мне слово, что не будешь сопротивляться, то я отпущу тебя к богу смерти без мучений, — торжественно объявила она.
— Вряд ли это понравится твоей кровожадной принцессе, Джия, — хмыкнул он. — Боюсь, что она решит заменить игрушку: мальчика на девочку.
Охотница мотнула головой. Русые, пепельного оттенка волосы взметнулись, выпали из причёски и рассыпались по плечам.