Хранитель времени
Шрифт:
– А что – похож? – заинтересовался Панк.
– По повадкам – да. Но не пушер точно.
– Детка, мне кажется, тебе знать не положено про такие вещи, – Панк это почти с угрозой в голосе проговорил.
Вова вдруг выпал из разговора, он словно прислушивался непонятно к чему и заметно нервничал. Конечно, я тут же стала за ним наблюдать. Но он очнулся, посмотрел на меня и сделал вид, что ничего не произошло. Понятно – ему тоже послышалась музыка. А вот Панк если и слышал ее – внимания не обратил.
– Твой Шурик – просто личинка олигарха. Ему от тебя никакого
– Никому. Я бесполезная совсем.
Мне даже неприятно стало от собственных слов. До недавнего времени у меня врагов не было. Конечно, я подумывала завести со временем парочку, для бодрости духа, но сначала нужно было стать кем-то значительным.
– Ты не бесполезная, раз кто-то открыл на тебя сезон охоты. Хуже всего, что они как минимум дважды были у тебя дома.
– Они меня сначала пугали, а теперь пронюхали, что я совсем одна, и убивать собрались.
Я и правда так думала.
– Если такое дело – оставайся у меня. Днем, – нехотя предложил Вова.
– Ну, ты, брат, даешь! Хорошенькое дело – днем, а ночью ее подушкой придушат. Или газ пустят. Я ж говорю – идиотизмом попахивает.
– Ничего они ей ночью не сделают. Если она дверь нормально запирать будет. У них там засов мощный. Я сам видел, – вот уж не думала, что Вова на двери внимание обращает.
– А мне больше всего хочется узнать, кто и зачем все это затеял, – мне и правда этого хотелось.
– Это заразно, – Панк развел руками. – Прикинь, ей не выжить охота, у нее, видишь ли, любопытство в попе заиграло.
Этот вечер я провела у Вовы. Грустила отчаянно. И почему-то очень хотела домой. Особенно, когда Панк закончил читать очередные перлы из старинной газеты. Они на меня тоску навевали и вызывали приступы зевоты. Поэтому я улучила момент и попросила отпустить меня по якобы очень важному делу.
– Мне там кое что по женским делам нужно, всего на пару минут.
– Ну ладно, но я с тобой пойду, – Панк понимающе кивал головой, явно подозревая меня в месячных.
Ну и пусть думает, что хочет. Меня тянула непреодолимая сила – я почти бежала к своей квартире, опередив Панка. И успела вовремя – призраки снова сидели на подоконнике и один из них водил пальцем по стеклу. Пока Панк проверял засов на двери, я успела записать. На этот раз на квитанции за квартплату – admonitio. Всего одно слово. Тревожное. Хоть я и не знала его перевода.
– Я все уже. Пошли, – Панк обескуражено открыл дверь, а я уже неслась к Вове, мысленно повторяя это адмонитио по буквам, чтоб не забыть.
– Вова, у тебя есть словарь латинский? Есть? Я возьму его на минутку, а?
Панк и Вова напару смотрели, как я судорожно листаю страницы.
– Предостережение. Вот так вот. И что теперь делать? – спросила я у словаря.
– Ты не заболела, случаем? – Панк потрогал мой лоб.
– Гораздо хуже.
Пришлось рассказать им про надписи и откуда они берутся.
– Призраки? Это которые духи? И ты их постоянно видишь? – Панку явно не нравилось привыкать к такой странности.
– Их тут все видят. Но
– Коллективная белка. Бывает. Шучу. А что это значит? Мы все умрем? – Панк пытался дурачиться, но выглядело это неубедительно.
– Ты того, завтра снова попробуй поговорить с ними. Что-то не нравится мне все это, – Вова убрел спать.
Панк поскучнел и решил не продолжать вопросов по поводу приведений – ему никак было не смириться с мыслью об их существовании.
Костюм тайльер.
Юбка, спереди фуфло, блин, я неправильно прочитал. Не фуфло, а – фурро, из полосатАго сукна, серАго с крэм. Низ переда вырезан острыми зубцами; под зубцы подложена полоса гладкАго сукна, желтАго цвета. Сзади юбка образует трэн, со складкой Ватто, пришитой к жакетке, где она прикрепляется двумя пуговицами древеснАго цвета. Жакетка с маленькой баской пеплум, ниспадающей на длинную нашивную баску. Баска и перед обшиты желтым суконным деппассан. Так, дальше неважно, а вот про перчатки интересно – они – гриперл. Причем, если посмотреть дальше, мы видим тот же гриперл, тут оно сукно для манто Николай. Что показательно – манто бабское, для графини какой-то. А как вам украшение из чернАго же? Же? Что бы это могло быть? Да ты носом клюешь. Пора баиньки.
Глава 11. Как приготовить мараскин
Настроение было как перед месячными – противное и вздорное. Одно успокаивало – прыщиков не наскакало. Но мысли в голову лезли одна гаже другой. По сути, я сама с собой ругалась.
– Что вы говорите? Питер красивый? Ага. Местами. Как обдристанный король. Он тоже с виду ничего. Если не приглядываться. И не принюхиваться. Я знаю в Питере пару районов, где канализацией круглый год воняет. Балкончики на домах восхитительные? Ага. Как же! Развалюхи с узорчатыми решетками. Того и гляди грохнется ваша красота кому-нибудь на голову. Ну ладно, пока ни один не упал. Но на половине ваших милых балкончиков шины и хлам всякий хранится. Летом на каждом десятом цветники разводят. И как идешь под ними – на башку вода грязная капает. А вы в окна чужие часто заглядываете? А Питере все ходят, не глядя выше первых этажей. А зря, вы только посмотрите чего там на подоконниках понаставлено? Хорошо, если баррикады из ненужных книг.
Я вот постоянно к чужим окнам приглядываюсь, там такое увидишь! Но редко что привлекательное типа картин, чаще шубы облезлые проветриваются, а еще чаще – просто филиал помойки. Кстати о помойках. А как вам переулки с мусором в мешках, над которым привешены липучки? Где вы такую мерзость еще увидите? По миллиону мух на одной ленте зараз. Вот так-то.
И вообще, Питер летом – город черных козявок в носу, я правду говорю. Как проедешься на велике – потом не отсморкаешься.
И время тут кривое. Оно тут течет очень по-разному, это заметнее всего в субботнее летнее утро, есть районы, где время почти замерло на безлюдных улицах, а пройди чуть дальше – оно там завихряется как смерч.