Хранитель времени
Шрифт:
– Ребята, кажется, меня все-таки решили убить, – кашляя, пожаловалась я, и только после этого вырубила газ.
Вова пересекал двор шустрее Панка. Я даже не предполагала, что можно так проворно бегать в шлепанцах.
– Идиоты! Окна были открыты? Ну и чего они хотели добиться?
– А вот это мы сейчас и выясним, – Панк, потирая руки, позвал нас в закуток, где дверь на черный ход.
– Пипец, – в полном недоумении заявил он. – А где оторванная нога и лужа крови?
Но на полу не было ни того ни другого. Там не оказалось даже капкана на крупного хищника, оставленного накануне.
– И все-таки он попался! Это по следам видно. Шаркал копытом так, что полосу на ступеньках оставил.
– Китайское фуфло твои капканы. Нанотехнологии хреновы. Наверное, он тупой совсем, – решил Вова.
– Ни фига подобного! Я на венике проверял. От веника только ручка осталась. Отличный капкан, никаких сомнений.
– А ты его к чему приковал?
– Чего? – Панк замер, подозревая, что лопухнулся. – Там цепь была, я думал, что он поймается, а я его потом как каторжанина поведу…
– Надо было эту цепь закрепить, хотя чего теперь говорить… А на кого капкан-то был?
– На среднюю дичь.
– С зубьями?
– А то!
– Тогда крови должно быть много. Сходи, малая, глянь, все ли полотенца на месте.
Я проверила. Большого, желтого, махрового не было.
– Тогда кровь должна быть тут, – Вова посмотрел на наши ноги.
Мы, как сговорившись, на цыпочках начали отступать.
– Затоптали.
Но не все. Местами кровь размазалась. Просто ее в темноте не было видно. Зато у двери в ванную вот такое пятно было! Я как раз в него и вляпалась.
– Полная хыбла. Чтобы это слово не значило, – мрачно заявил Панк.
Глава 17. Пятно на обоях
Вова приказал прекратить всякий отлов злоумышленников и оснастил дверь двумя новыми замками. Ключи повесил рядом на гвоздик. Было интересно наблюдать за его работой. Только инструменты ему подавать нужно было быстро – не то он ругался. И еще он сказал, что дверь хорошая, хоть и деревянная.
– Запасной выход всегда нужен на случай пожара, – объяснил он свое нежелание заколачивать ее намертво.
Вова ушел. А мы остались. Панк сбегал за едой. Не знаю, где он ее раздобыл, но было вкусно. Я никак не могла успокоиться – переживая из-за газа. Панк – из-за капкана. И мы все это оживленно обсуждали.
– Смешно. Теперь я пива никогда пить не буду, – Панка веселила моя радость по этому поводу.
– Если бы не пиво – ты бы был лучше всех, – брякнула я.
А потом мы до утра забыли про все неприятности. Наверное, это должно было случиться и оно случилось. Я никогда не пожалею об этом.
Утром, больше похожим на день, Панк ушел. Хотел меня чем-то порадовать. Он так сказал. Поспав еще немного, я приняла душ, красиво уложила волосы, слегка накрасилась и встала у окна, но так, чтоб меня не было видно. Так лучше всего ждать. Ждать и догадываться, чем же меня порадуют.
Вова дымил на своем обычном месте. Иногда вставал, смотрел во двор. Бросал взгляд на мои окна, и было сложно понять, какое у него выражение лица.
Панка не было.
Я пошла проведать ноут. Выглядел он липко. Нашла телефон гарантийки и рассказала о беде с моющим средством.
– Какая-то сволочь вылила ее мне на клаву, – рявкнула я.
Гогот был. Но он быстро прекратился.
– Извините, девушка, я не понял сначала, я подумал, что вы решили его так помыть, – извинился голос и прибавил – Это не гарантийный случай.
Меня начало бесить все это до невозможности.
– Я понимаю. Но мне нужно понять, что теперь делать.
– Приносите. Попробуем помочь. Хотя на чудеса не рассчитывайте.
Ясное дело – стоимость восстановления ноута мне не назвали. Наверное, дорого. На родителей рассчитывать не приходится, а денег совсем мало осталось. Блин, как меня бесит эта финансовая зависимость. Она меня чуть не с младенчества с ума сводит. Просить я не люблю, да и не умею. А работать мне запрещают. Ну как же – высшее образование! Все усилия должны быть нацелены на диплом.
– Твоя работа – это учеба, – так мне все говорят.
Ага. Ну как же! Вот я щас приду в магазин и скажу:
– Дайте мне сто грамм конфет за зачет по истории зарубежной литературы.
Советы взрослых иногда похожи на бред шизофреников. А если с ними спорить начинаешь – они считают, что ты просто деньги выпрашиваешь.
Может, продать что-нибудь? Порыскав по квартире, я начала медленно впадать в тоску. На стене прабабкины часы в деревянном корпусе. Без маятника и стекла граненые не все уцелели. Наверное, часы чего-то стоят. Но жалко расставаться, они красивые очень. Фарфоровые дурацкие фигурки – тоже жалко, хотя они мне вовсе не нравятся. Зеркало с потусторонним отражением – тоже расставаться не хочу. В нем призраки часто возникают, мне кажется, что они попросту из него выходят Оно у них как дверь. Два старинных стула – крепкие и удобные. Шкатулки, внутри – перламутровые и костяные пуговицы и бусины. За это точно денег хороших не дадут. Лампа керосиновая, из тех, что на потолке вместо люстры вешали, без колпака, но все-равно жалко.
Вот засада – все ликвидное – от бабушки и деда досталось. От родителей – телек, телефон и поюзанная мебель. Но на это никто не позарится. Сейчас такое на помойку выбрасывают.
Были еще колечко и серьги. Подарок на восемнадцатилетние. Если продам, мама спросит – куда дела?
Почку что ли продать? Этот вопрос Дэн всегда повторял, причем не про свою почку, он мою продавать грозился. Интересно, а сколько за нее дадут? У меня отличные почки, ни разу не беспокоили, я даже толком не знаю, где они спрятаны.
Дэн как-то мне объявление читал. Там было примерно так написано: Кризис шагает по планете, но у тебя есть шанс! Цена почки – восемьдесят тысяч долларов, тебе хватит рассчитаться с долгами и оплатить кредит. Спеши продать свою почку! Помоги другу справиться с кризисом – направь его к нам! Супер-акция – приведи друга и получи двадцать процентов от цены его почки!
Офигенная завлекуха. Особенно про акцию.
Там еще лозунг был:
Почки ваши —заботы наши!