Хранители магии
Шрифт:
Лэмберт с раскаянием вспомнил признание Фелла в том, какой дискомфорт ему причиняет это сопротивление.
— Очень тяжело?
— Я справляюсь. В конце концов, какая у меня альтернатива?
— Альтернатива такова: вы превращаетесь в хранителя, не наладив все предварительно. Наверное, это Войси остановило бы. Если уж этого не сможет сделать хранитель, то кто сможет?
— Хранитель смог бы разобраться с Войси так, как вам хотелось бы. — Фелл вздохнул. — Я стараюсь работать как можно быстрее. Я всегда считал себя скорее испытателем, чем теоретиком,
— Кстати, это кое о чем мне напомнило. Вас здесь искали два ваших студента. — Лэмберт снова принялся за окно. — Насколько я понял, вы поставили им оценки за работы. Они недовольны.
— Студенты? Что они здесь делали? — Фелл явно расстроился. — Наверное, мне следовало бы радоваться, что их было всего двое. Кто это?
— Они назвались Кадвалом и Полидором. Им не хотелось называть свои настоящие имена вдали от Гласкасла — это как-то связано с тайным отъездом. Кадвал — фасолевый стручок, а Полидор — картофелина.
— Херрик и Уильямс? — Похоже, Фелл расстроился еще сильнее. — А разве я не закончил с ними обсуждение их работ? Проклятье!
— Скорее всего, в ближайшее время они вас не побеспокоят. Даже если им удалось сбежать, они могут не пожелать сюда возвращаться. Не исключено, что им не удалось перебраться через стену. Прошлой ночью в темноте я что-то слышал. И не уверен, что Войси не превратил их в оленей или еще во что-то.
Фелл невесело засмеялся:
— Гостеприимный хозяин.
— О, благодарю вас! — послышался голос от дверей. Войси поманил к себе Фелла и Лэмберта. — Раз уж вы так безжалостно разрушаете запоры, Сэмюэль, мне придется попросить вас обоих перебраться в другую комнату. Боюсь, что вы найдете ее чересчур тесной, Николас. Джейн тоже там будет. Если вы положите пистолет на пол и отойдете от него, Сэмюэль, у вас будут свободны обе руки и вы сможете помочь Николасу нести его бумаги и оборудование.
У Лэмберта оборвалось сердце. Войси со своими подручными представлял слишком значительную силу, чтобы продолжать сопротивление. Ему оставалось только взять пример с Фелла и повиноваться.
Лэмберта удивила поспешность, с какой подручные Войси увели их с Феллом в камеру, которую им предстояло делить с Джейн. Такая же деловитость была проявлена при подготовке камеры. Как и во всех остальных помещениях, виденных Лэмбертом, стены и пол были выложены керамической плиткой. Угол с умывальником и горшком во имя стыдливости был отгорожен ширмами. В камере поставили пару раскладных кроватей. На столе обнаружился поднос с тарелкой снеди, с виду напоминавшей превосходные сэндвичи с курицей, чайник с тем, что выглядело как чай, и обычный набор чашек и блюдец. Письменный стол Фелла, его рабочее кресло и граммофон были перемещены одновременно с ним. Николас погрузился в свои исследования, как только перед ним оказались все его бумаги. Единственным предметом мебели помимо названных было кресло Джейн.
Сама Джейн, казалось, едва могла вынести вид Лэмберта и Фелла, не говоря уже о Войси и его подручных. Она сидела хмурая, бледная и молчаливая.
— Мне очень жаль, что я не сбежал, — негромко проговорил Лэмберт, как только Войси и его люди заперли дверь и оставили их. — Вместо этого я нашел Фелла. Я позволил себе отвлечься. Я виноват.
Джейн сказала:
— Вы сделали все возможное. Мне жаль, что я не могла пойти с вами. Мне едва удалось создать иллюзию того, что я разорвала чары Войси. Мне удалось исчезнуть, так что видна была только иллюзия меня, чтобы вы подумали, будто я свободна. Но это все. И теперь я расплачиваюсь за мое нахальство.
Лэмберт вспомнил последствия ее допроса в полицейском участке Гласкасла.
— Опять голова болит?
— Дело не только в этом. Возникло небольшое осложнение.
Джейн медленно подняла правую руку. Ее настоящая правая рука осталась лежать на подлокотнике кресла. Иллюзорная правая рука прошла сквозь руку Лэмберта, но он совершенно ничего не почувствовал.
— Какого… — Лэмберт запоздало заметил, что Джейн сопровождает ее собственное иллюзорное изображение в полный рост. В данный момент они обе сидели в кресле. Только жест правой руки отличил настоящую Джейн от иллюзии. — Это Войси сделал?
Джейн с досадой ответила:
— Это я сделала. Когда я создала иллюзию, мне пришлось потратить больше силы, чем обычно. Я решила, что она понадобилась мне для того, чтобы противодействовать силе Войси. А теперь я не могу разрушить этот фантом. Похоже, произошло какое-то расщепление. Частью той энергии, которую вложила в чары, я не могу распоряжаться. Создается такое ощущение, будто что-то… просочилось. Очень неприятное чувство. Но что еще хуже, мне приходится тратить почти все внимание на то, чтобы сохранить над ней контроль. Даже если я не пытаюсь ею управлять, она поглощает мою энергию.
Лэмберт завороженно наблюдал за ними обеими.
— И как долго вы сможете ее поддерживать?
— Не знаю. Но что произойдет, если я позволю… ей… получить свободу? Сколько моих сил она заберет с собой, когда уйдет? Я никогда раньше не сталкивалась ни с чем подобным.
Даже по голосу Джейн чувствовалось, как она встревожена.
— Так вот почему я не мог вас почувствовать там, на лестнице. — Лэмберт немного задумался. — До него… до нее нельзя дотронуться, так?
— Да, нельзя.
— А она дотрагиваться может?
— Нет. И голоса у нее нет. Она была создана только для видимости.
Лэмберт не пытался скрыть своего разочарования.
— Значит, она могла бы пройти сквозь стену, но ничего не смогла бы сделать, попав туда.
— Увы, да.
Испытывая одновременно глубокий интерес отвращение, Лэмберт наблюдал за тем, как фантом повторяет безнадежную мину Джейн.
— А откуда она знает, что делать?
— Понятия не имею. — Голос Джейн был усталым. — Если я ее отпущу, ваше любопытство, возможно, будет удовлетворено. Но что мне делать, если она не вернется?