Хрен знат
Шрифт:
Он подошел ближе, полюбопытствовал. Дверь была приоткрыта и защелкнута на штормовку. На койке, спиной к зрителю, восседала голая Верка и жалобно верещала. По сладострастным движениям, можно было судить, что сидела она на чьем-то твердом предмете.
Тот, кто первым сказал, что женщины с логикой не в ладах, очень глубоко заблуждался. Судовые девчата как раз, рассуждали логически. Вот Верка, а вот каюта, на которой висит табличка "Начальник радиостанции". Значит, какой можно сделать вывод?
С того самого дня, для меня началась новая жизнь. За обедом, буфетчица приносила самую большую котлету
Потом моя слава шагнула с парохода на пароход, прочно осела на берегу, докатилась до моего дома и, в конце концов, послужила одной из причин развода...
На половине деда Ивана, стрекотала моя приспособа. Сквозь открытую форточку доносились приглушенные голоса. Перед тем, как уснуть, я убрал гитару с кровати и поставил ее в угол, рядом с портфелем. Прикоснувшись к стене, она отозвалась объемным, долгим, глухим звуком. Будем дружить.
Глава 15. Мир сходит с ума
На следующий день случилась война. Не в нашей семье, а на этом земном шаре. В детстве я к таким новостям относился прохладно, потому, что и сам любил поиграть в войну с соседскими пацанами. Сейчас зацепило. К концу жизни, эти мероприятия стали случаться намного чаще, чем ежегодные конкурсы красоты.
Началось все, пожалуй, отсюда. Опухоль, что давно вызревала на Ближнем Востоке, с шумом прорвало. Это был информационный шум. Первые сообщения по нашему радио были очень невнятными. Судя по ним, в студии знали не намного больше меня. Давили на аналогии. Типа того, что "на рассвете" и " без объявления войны".
Что случится потом, я когда-то читал в википедии. Ну, там это подано скупо, хоть и с покушением на объективность. Если верить ей, в битве века, которую историки назовут шестидневной войной, Израиль расхреначит всех в хвост и гриву, захватит большие (по их понятиям), исконные территории, после чего "стороны разведут".
Кто разведет, каким способом, в каком значении этого слова - об этом в википедии не сказано. Но намекают, что, типа того, все было по-честному.
Международные новости бабушка не ставит ни в грош. Если есть свои, запросто перебивает диктора:
– Дед в поле поехал. Сказал, что скоро вернется. Там Пашка конхветы тебе передала, найдешь в вазочке. Я пошла в магазин, а ты обеда аппетит не перебивай!
Я угодливо поугукал, соглашаясь на все. Это не передать, как интересно: следить за минувшими мировыми событиями в режиме онлайн.
Итак, на рассвете израильская авиация атаковала египетские
аэродромы, но получила ответку. Арабскими ПВО сбито "около сорока самолетов агрессора. В Каире уже демонстрируют пленных летчиков". Ну, ну! Дальше что будет?
Дед поспел к одиннадцатичасовым новостям. Основные бои разворачивались уже на Синае. Иордания открыла восточный фронт. Активно действовала ее артиллерия. А на севере, в районе Тивериадского озера, вела наступление армия Сирии.
Судя по интонации диктора, Советский Союз болел
– Не вояки арабы. Сомнут их.
Я тоже так думал. Вернее, не думал - знал. Как расскажет впоследствии мой будущий друг Иван, египтяне до дрожи в кишках, боялись израильских вертолетов. Танкисты на марше выпрыгивали из боевых машин и зарывались в песок, завидев на горизонте силуэт сраного "Ирокеза". Только пинки и затрещины советских военспецов заставили личный состав действовать в соответствии с требованиями БУСВ и встречать супостата зенитным огнем из штатных танковых пулеметов.
Впрочем, кажется, у Ивана была другая война. Да, какая, в принципе, разница? Итоги всех войн на Ближнем Востоке были предсказуемы. И дело тут не в арабах, их слабом боевом духе и генетическом неумении воевать. К концу моей жизни, появятся в этом народе смертники с поясами шахида и вполне боеспособные армии, славящиеся средневековой жестокостью. Просто время еще не пришло. Мусульман сейчас объединяет не радикальный ислам, а люди, на место которых есть множество претендентов.
Я лежал на мягкой перине, прятал глаза от режущих бликов солнца и думал о Ваньке.
Лето. В Каире девять часов двадцать минут. По улицам ходит израильский спецназ под видом военного патруля, останавливает египетских офицеров, придирчиво рассматривает документы. Тех, кого надо, просит пройти за угол "для выяснения".
Если все в этой жизни повторится до мелочей, Ванька своими глазами увидит все, что когда-то рассказывал. Только встретит ли он в общежитии Ленинградского института инженеров водного транспорта того, кто придет вместо меня?
Я вернулся в Питер из Зеленогорска, где в летних лагерях ВВМУ имени Фрунзе, с треском завалил приемный экзамен по физике. С группой таких же неудачников, как и я, трое суток ходил по городу, впитывал впечатления. И где мы только ни ночевали за время этой экскурсии! На скамейках в окраинных скверах, в залах ожидания авто и железнодорожных вокзалов. Добирали ночной недосып на детских сеансах кино. Если, конечно, там не было ничего интересного.
Попутчики постепенно разъехались по домам. Провожая последнего на мурманский поезд, я купил в привокзальном киоске справочник "Высшие учебные заведения Ленинграда". Открыв его на произвольной странице, с удивлением обнаружил, что время приемных экзаменов еще не прошло, и можно попробовать куда-нибудь поступить. Ближе всего к месту моей последней лежки был ЛИВТ.
Первые сутки в общаге я отсыпался. Сосед вел себя тихо, не беспокоил. Молча, приходил - молча, уходил. Даже имени своего не назвал. Моя кровать была у окна, его у двери. А комнаты там о-го-го! Можно сказать, я видел его издалека, но сразу запомнил и оценил, впервые в своей жизни, сравнив человека с машиной.
На следующий день, в субботу, я смотался на Московский вокзал за своим чемоданом. На обратном пути заехал в Гостиный Двор, купил там гитару, которую давно присмотрел. С нее, пожалуй, наше знакомство и началось.