Христианский квартал
Шрифт:
* * *
– ...избыточное давление, возникающее на расстоянии двух километров от наземного взрыва мощностью в одну мегатонну, способно разрушить многоэтажное здание из железобетона...
Мягкий, глубокий баритон обволакивает, вещает...
Этот же баритон, умноженный динамиками, два года назад зазвал нас в подземелье. Помню, как под натужное гудение сирены мы бежали, стуча сапогами по асфальту, а голос подстёгивал: "всему личному составу немедленно спуститься в бункер. Это не учебная тревога. Повторяю: всему личному составу..."
По крутым ступеням - вниз, в первый отсек.
Три минуты мы стояли, как стадо баранов, не то что говорить - думать боялись, даже Коца замолчал, повернувшись к нам спиной и глядя через вход в небо, и я тоже глядел на облака, как загипнотизированный, да и другие, наверное... А потом Батя вернулся с Акопяном и сразу крикнул:
– Закрывай!
Кто там стоял на пульте, не помню. Помню, как с глухим гулом металлическая плита выдвинулась из паза и поползла к другому краю. А я глядел, как плывёт в высоте облако, похожее на козу. Плита закрылась и посыпались отрывистые, лающие выкрики команд:
– Запустить фильтрацию! Лейтенант Свиридов, проверить запасной шлюз. Капитан Коценко, разместите людей.
"Естьканья", топот сапог, нас погнали по бетонным ступеням, вниз метров на десять, где мы попали в лабиринт, и дальше по нему - коридоры, коридоры, коридоры, приглушенный свет матовых потолочных ламп, опутанных проволокой, жутковатые тени на серых бетонных стенах...
Стали расселяться. Мне достался кабинет с табличкой "губернатор Никольской области". Кузе - "Директор департамента финансов". А Пашку в "мэра" поселили.
Офицеры себя тоже не обидели - взяли комнаты на минус третьем, возле пульта.
* * *
Когда человек кричит в противогазе, это очень забавно. Будто корова мычит. А если он ещё при этом мотает "хоботом", корчась среди чёрно-склизкого нагромождения обугленных стволов, так и вовсе смешно. Хорошо, что из-за "намордника" улыбки не видно. А то бы мне было стыдно - я не сразу понял, что Пашка сломал ногу.
Поскользнулся, перешагивая через бревно - и готово дело.
Теперь стоим, как истуканы, вокруг него и молча смотрим, как он мычит и дёргает головой. Карп достал откуда-то две деревяшки, Батя показывает знаками, кому что делать, и мы "оживаем". Нам с Кузей досталось держать Пашку, когда Карп накладывал шину. Дёргался Пашка сильно, а уже под конец обмяк. Сознание потерял, наверное.
Потом пришлось соорудить носилки. Отыскать среди окружающего гнилья подходящие палки - та ещё задачка. Справились. Затем я, Карп, Кузя и Туганаев поползли дальше, с Батей, а Корень и Акопян - обратно, потащили Пашку.
Мудро он поступил. После я ему не раз позавидовал.
* * *
Водку мы теперь не пьём, шашлыки не кушаем, кружку чая навернём - и майора слушаем. По средам и пятницам Батя проводит общий инструктаж по вопросам радиационной безопасности. Кроме этого лектория, от обычной "срочки"
Это только звучит круто: "губернаторский кабинет". А на самом деле - каморка на десять метров, стол с двумя древними телефонами без дисков, пара стульев и жёсткая тахта в углу. Ах да - и карта области на стене. Всё.
Впрочем, был один сюрприз. В столе оказалось несколько туристических проспектов. Испания, Греция, Китай, Египет, Сицилия... Интересно, кто их здесь забыл? Наверное, тётки-лусковчанки, что работали тут, пока нас не перевели. Или специально положили, чтобы губернатора развлечь? В общем, загадка.
Но вещь классная. Картинок много потрясных. Текста мало, но всё равно интересно. Пейзажи стран, где я вряд ли побываю. А если и побываю - вряд ли увижу такими же.
Как-то Кузя "застукал" меня с ними. Показал ему, куда деваться. Тот начал листать "Испанию", и сразу впился в пляжные фотки с девками в бикини.
– Слушай, дай мне, а?
– Ладно. Только не болтай никому.
– Санёк, отвечаю!
Разболтал, конечно. Потом Коца у меня остальные проспекты изъял, "для библиотеки".
* * *
Батя нам так никогда ничего толком не объяснил. Кое-что и так было понятно, а что-то между собой пацаны болтали. Говорили, что Батя получил приказ в течение сорока минут принять областных шишек и "больших погон". А ещё говорили, будто за народными избранниками увязалась чуть ли не колонна машин тех "незапланированных", кто прознал про эвакуацию. И, вроде как, мы должны были пропустить первых и задержать вторых с "огнём на поражение". Ну а Батя рассудил иначе, и ждать гостей не стал. Предоставил, так сказать, народным избранникам разделить одну участь с избирателями.
* * *
Закрываю глаза, представляю... Легче всего почему-то приходят луга у подножия сицилийских гор. В том буклете, про Сицилию, был даже рассказ о путешественнике, который при виде этой красоты упал на колени в траву и разрыдался.
Картинка и впрямь неплоха, особенно контрастом сочной, изумрудной зелени со снежными вершинами тёмно-серых гор на фоне лазурного неба, но... рыдать-то зачем? Чудак какой-то, честное слово.
Интересно, что там сейчас, в сицилийских краях? Может, пыль да гарь, или затоплено всё, или... Да какая, собственно, разница? Пока я думаю об этом пейзаже, он ведь в каком-то смысле существует, разве нет? Хотя бы в моей голове, моей памяти... Может, ерунда это всё, но для меня - достаточно.
* * *
Вам часто приходилось бегать по коридорам в химкомбезе и с "калашом" наперевес? Нам - каждый вторник, четверг и субботу. Пот застилает глаза, стекло запотевает, мышцы трещат, лёгкие на каждом вздохе готовы разорваться... Тяжело в учении - легко в очаге поражения. Старая шутка, ещё "доударная".
Да, крепко нас Батя готовил к тому, что когда-нибудь придёт время выйти на поверхность.
И оно пришло.
* * *
Нас построили в спортзале. Спустился сначала Коца, потом - Батя. Стал перед строем, пристально оглядел, словно в каждого впиваясь взглядом и сухо заговорил своим "отеческим" баритоном: