Хроника барона фон Дитца
Шрифт:
Мёртвой хваткой, вцепившись в латунный поручень крыльца, он тупо смотрел прямо перед собой, зубы его стучали, как кастаньеты. Когда ему наконец насилу удалось отделаться от столбняка и оглядеться по сторонам, он ничего не обнаружил, совсем ничего. Было совершенно тихо, мертвенно тихо, как ночью на городском кладбище. Нервы Курта не выдержали, будто лопнула перетянутая струна. Минуя семь ступеней, ведущих вниз, он прыжком оказался у дубовых дверей заведения, рванул правый притвор на себя что было силы, и загремел – залязгал железными затворами изнутри, словно только, что ему явилось нечто…из самой Преисподней.
Глава 5
Они мчались в новом, пахнущем кожей и лаком « опеле» по ночному Берлину. Мелькали каменные громады административных зданий, нарядные фасады богатых домов, залитые светом фонарей проспекты и площади.
Задумчивый Герман хмуро смотрел в окно, словно впервые всё это видел. Раздражение и обиду, которые он при этом испытывал из-за дурацкой размолвки с Отто, были меньше, чем изумление.
Национал-социалисты, пришедшие к власти шесть лет назад, (в партии которых он теперь состоял сам) основательно изменили Берлин. Повсюду на фасадах зданий, как корабельные паруса, колыхались на ветру огромные пунцовые полотнища на растяжках, с белыми мишенями в центре и грозной чёрной свастикой; вдоль улиц, на стенах домов и крышах муниципальных корпусов реяли нацистские стяги, были выставлены военные караулы автоматчиков.
Автострады, дороги и градостроение тоже менялось на глазах: стремительно, мощно с грандиозным масштабом.
Миллионы рейхсмарок стоили и помпезные партийные здания, которые воздвигали Гитлер, считавший себя, по мимо всего прочего, и , великим архитектором современности, и, страстно желавший увековечить в граните и мраморе свой « тысячелетний Рейх» . Герман не раз слышал о ядовитых голосах злопыхателей и завистников: дескать, эти « партийные храмы» были, по чьему-то меткому выражению, гибридами казарм и публичных домов, с последними из которых они могли соревноваться роскошью и безвкусицей…Но с этими « вороньим карканьем» не стоило даже спорить: удел неудачников всегда один – кусать и жалить. Впрочем, за этими « скорпионами и клопами» , за всеми этими « кусаками» , добросовестно, на разных уровнях, охотились гестапо группенфюрера СС Генриха Мюллера. И, надо отметить, получалось это у его спецслужб – плодотворно.
Между тем, Гитлер, по мнениям известных профессионалов – архитекторов, действительно был выдающимся знатоком архитектуры, а более искусства. В первую очередь живописи и не в последнюю – литературы.
Конечно, министерство пропаганды « палача от идеологии» Иозефа Геббельса, тоже не сидело, сложа руки. Миф о разностороннем « гении» фюрера усиленно продвигался в народные массы Германии, укоренился и дал свои плоды. Работа пропаганды на сём поприще с самого начала шла в двух направлениях – вождь изображался « фанатиком идеи национал-социализма» и аскетом, с одной стороны и « мудрым политиком» – с другой.
Но и без всей этой « пудры» , немцы свято верили в эти качества своего правителя. Среди народа воспевалась « солдатская простота» Гитлера. Он и впрямь часто ходил в самой обычной гимнастёрке, с портупеей и без погон. Иногда надевал весьма скромный костюм. Иностранные журналисты писали, что он ходил в « Rauberzivil» , что означает одетый кое-как, в заурядной гражданской одежде.
Что же до загородной резиденции Адольфа Гитлера в Оберзальцбурге, то она и впрямь на зависть была хороша и удобна во всех отношениях. Воплощая этот проект в жизнь: на высоте в 1000 метров над уровнем моря, где находились многочисленные постройки для фюрера и его штата, провели шоссе сквозь тоннель к площадке на высоте 1700 метров. А отсюда ещё один тоннель к лифту в скале, поднимавшийся на 120 метров. И там был возведён чайный домик, из которого открывался роскошный вид. Затея эта была не из дешёвых и обошлась в 30 миллионов рейхсмарок.
Впрочем, идея выстроить это « орлиное гнездо» принадлежало, отнюдь, не Гитлеру, а Борману, – в знак уважения и преклонения перед фюрером. Кстати, в Берхтесгадене на те же деньги партии были воздвигнуты казармы (для охраны Гитлера и других бонз), гостевые виллы, имение « Гутсхоф» – государственное сельскохозяйственное предприятие под началом партагеноссе Мартина Бормана, кормившее всю эту гигантскую свиту челяди и охраны, загородные дома для Геринга, Шпеера, Гиммлера, Риббентропа, Геббельса и других.
Возможно, там, на фоне восхитительной природы Баварских Альп: заоблачных гор, хрустальных ручьёв, гремящих водопадов, « королевских охот» , купаний, пикников, конных прогулок и нашёл своё воплощение нацистский « рай» , что был запечатлён на цветную киноплёнку Эвой Браун. Но разве подобных « эдемов» , в курортных, сказочных местах не создавалось в советском Крыму, на черноморском побережье Кавказа? На золотых пляжах, возле лазурных бухт Средиземноморья? Или подобных резиденций не было в Англии, Франции, Испании? В США, в райских кущах Флориды и Калифорнии, или на берегах горного озера Тахо?..И везде: те же огромные холлы, террасы, тенистые аллеи, изысканные кусты роз и орхидей, аркады и залы для гостей; гигантских размеров салоны со сплошными стеклянными стенами, витражами, сквозь которые открывались великолепные виды на потрясающие взор панорамы. Те же яхты и лимузины, картины великих мастеров, ручной работы ковры, статуи из благородной бронзы и мрамора, и решительно всё остальное…
* * *
…Машина сделала очередной поворот; примерно за квартал впереди они увидели, что два автомобиля намертво столкнулись прямо посреди бульвара, и толпа зевак уже окружила водителей, подзадоривая их и понукая начать драку.
Когда « опель» миновал скопление, они услышали завывание сирены, яростный визг тормозов и, оглянувшись, увидели, что патрульный автомобиль остановился, чтобы пресечь драку. Ульрих притопил педаль газа и начал плавно обгонять машины, идущие с маленькой скоростью. Господа офицеры не возражали, и это очень радовало, не за хвост собачий пострадавшего Зуппе. « Святой Августин…Не хватало ещё дорожной полиции. К чёрту, мать вашу!.. – в сердцах сказал он себе, нервно поглядывая в зеркало заднего вида. – Ну и дела, чтоб я сдох, сегодня с меня всего довольно и без полиции!»
– Ну? И долго ты ещё собираешься смотреть на меня, как солдат на вошь? – барон дружески приобнял Германа за плечо и снова улыбнулся бравой улыбкой, открывавшей белые зубы. – Ну! Ну же!!
Шнитке сопротивлялся не долго. Напористое – боевое обаяние старого друга было велико, желание узнать куда они, в конце концов, едут ещё больше:
– Отто, дьявол! Ты наш success du scandale! Vae victis! 8
– Вот это уже кое-что, дружище, – не скрывая победной улыбки, хлопнул себя по колену лайковой перчаткой фон Дитц.
8
Скандальный успех (фр.) Горе побеждённым (лат.)
Салон « опеля» мазнул рассеянный свет встречных фар, но в салоне на удивление оставался полумрак, словно его поглотила тьма.
« Просто мистика!» – Герман вдруг с удивлением поймал себя на мысли, что тьма это исходила от, сидевшего рядом, Отто. – Проклятье! – Он был в этом почти убеждён. В сём мужественном красавце с волчьим оскалом, будто присутствовал сгусток тьмы, поглощавшей свет.
Точно прочитав его мысли и, не желая разочаровывать сослуживца по корпусу, фон Дитц склонился к нему и тихо, но отчётливо – ясно, растягивая слова, будто смакуя, сказал: