Хроника барона фон Дитца

Воронов-Оренбургский Андрей Леонардович

– В чём дело?! Кто вы?! – на плохом немецком вспылил он.

– Твоя судьба, говнюк, – с ласковой ненавистью усмехнулся фон Дитц, его бесила эмоциональная тупость и самонадеянность мэра.

– Я буду жаловаться…гауляйтеру Коху!.. – попытался угрожать Лоран. Но, наткнувшись на каменное лицо и ледяной нордический взгляд щтандартенфюрера СС, осёкся и оскорблено буркнул под нос:

– Это может плохо кончиться, герр полковник.

– Хорошее гнёздышко у тебя, будь я проклят. А за окном война…Шикуешь. Значит, карман позволяет. Одобряю. Мне нравятся крепкие люди, вроде тебя

толстяк.

– У нас так не положено…Вы, вы…нарушаете все допустимые нормы дозволенного! – вновь возмутился мэр, но в голосе его не было уверенности. В правой тумбе стола, в верхнем ящике, у него вместе с лекарствами лежал револьвер, но что бы достать его, ему необходимо было выдвинуть ящик, а внутренний голос предостерегал его от этого.

– Но позвольте, – Лоран, с трудом взяв себя в руки, вышел из-за стола. – Подобные визиты…мы не очень жалуем в наших краях.

– Я тоже не очень люблю говноедов! – холодно заметил штандартенфюрер. – Заткнись! У тебя дряблые ляжки соревноваться со мной. Вижу, вы все тут…в тайне…живёте наивной мечтой о возмездии, о реванше… – хищно усмехнулся Отто. – Так его не будет. Как видите, пресловутая линия Мажино не оправдала надежд Франции, Бельгии, Нидерландов…Но судя, по вашему ретивому норову, вас мало жгли и давили танки Гудериана, Манштейна и Герда фон Рундштедта. Но так, это легко исправить, всё в наших силах. В кабинете мэра повисла свинцовая пауза.

И то правда…В последний раз германские солдаты вторглись во Францию в 1914 году, их первый удар почти достиг Парижа. Но они были отброшены и вынуждены терпеть четыре кровавых года окопной войны.

Теперь же Вермахт сумел сломать хребет вражеского сопротивления в Европе за одну неделю! Блицкриг Адольфа Гитлера ошеломил мир. По прошествии менее двух недель англичане были вынуждены с позором эвакуироваться своих солдат, а Франция была оставлена на милость фюрера. Унижение Германии 1918 года было с лихвой отмщено, и это совершилось благодаря превосходной стратегии Гитлера, но не Генерального Штаба.

…Последнее замечания эсэсовца было сказано почти походя, словно он имел ввиду, что не слишком любит специфический привкус французского пива, но в то же мгновение по кабинету словно прокатилась волна электричества. Глаза месье Луи Лорана от гнева едва не выскочили из орбит, а полукружья пота на белой рубашке под мышками увеличились в радиусе.

– Я бы попросил! – багровые скулы главы муниципалитета мелко задрожали, как клыки матёрого секача.

Но фон Дитц, бесстрастно глядя в глаза, холодно усмехнулся:

– Просить будешь у жены под одеялом, толстяк. Видишь, вон того малыша?– Отто бесцеремонно подтолкнул остолбеневшего мэра к окну, из которого был прекрасно виден 63-тонный монстр с бледно-чёрными крестами не броне, огромный 88-мм ствол которого бездонным аспидным провалом прямой наводкой грозно взирал на Лорана.

– Ну так вот, господин мэр, – спокойно продолжил фон Дитц, окинув вконец присмиревшего толстяка критическим взглядом. – Как вам известно, мой батальон скоро будет отправлен на Восточный фронт. Я планировал испробовать ударную мощь этого малыша сперва на русских свиньях. Но теперь вижу, – погорячился. Лучше, чёрт побери, испробовать сначала на вас.

– До-воль-но-о! – сдаваясь, прохрипел Лоран, карие глаза которого превратились в полные ужаса круги. Он понимал немец не шутит…И после выстрела этого монстра, в его кабинете не найдут и жалкой склянки чернил. – Всё…всё, что угодно, герр полковник. Пожалуйста…только не убивайте нас…умоляю…У меня четверо детей…

– Ну, вот, уже другой разговор. – Отто ободряюще улыбнулся. – Это слова не мальчика, но мужа. Вижу, ты лягушатник, духом не падаешь, хоть жизнь твоя на нитке. Как тебя там?..

– Месье Луи де Лоран, герр полковник…Можете просто Луи…Я не обижусь, герр полковник.

– Браво, Луи! Ты не такой дурак, как кажешься. Хм, я вижу не промахнулся адресом. Тогда к делу. Давай на чистоту, – Отто фон Дитц сгрёб толстяка за шиворот движением свирепым и дружеским. – Полагаю, замок Griffon, где квартируется мой батальон, ты знаешь, Луи, как грудь своей любовницы, не так ли?

– Я…я…

– Ну, хорошо…жены.

– Так точно, герр полковник, кто же не знает эту развалину?

– Вот именно, – « развалина» . Тысяча залпов чертей! Halt die kiappe! Arsch! Scheibe! 4

– А ты случаем, не еврей, Луи? – ледяные глаза, как гвозди, впились в несчастного мэра. – Уж больно ты вёрткий. Как уж под вилами…

Бедняга Лоран жутко потел и молча со страхом, смотрел на фон Дитца. В горле мэра тупо пульсировало

– Никак нет, герр офицер!

У него был настолько жалкий, ошеломлённый вид, словно в любую секунду он мог свалиться на пол в обмороке. Выражение его стеклянно поблескивающих глаз встревожило и рассмешило Отто одновременно.

4

Заткнись! Редкое дерьмо! (нем.)

– Успокойся, Луи, верю. Наши ищейки из гестапо не допустили бы такого промаха.

Он почти дружески похлопал ладонью мэра по пухлой щеке и вдруг подмигнул:

– Сколько можешь выпить, Луи?

– Да хоть бутылку! – оживая взором просипел тот, веря в своё спасение. Он был счастлив, как беспризорный пёс, внезапно забросанный мозговыми костями.

– А две?

– Могу и две, – снова насторожился мэр.

– А три?

– Но я же не лошадь, герр полковник, – Лоран почти обиделся.

Стальные глаза Отто смеялись. Толстяк определённо начинал ему нравиться, от него неуловимо пахло: провиантом, добротными ватными тюфяками, тёплыми одеялами, перьевыми подушками, французской снедью и вином.

– Надеюсь, ты понял меня, Луи? И не разочаруешь моих парней?

– Всё что в моих силах, герр полковник. Я тотчас же готов подписать.любые бумаги.

От штандартенфюрера не ускользнул лихорадочный блеск в агатовых глазах мэра.

– Дыши глубже, Луи, не то задохнёшься от радости, так и быть…я забуду твоё упрямство и несговорчивость. К делу, месье де Лоран, – фон Дитц хлопнул его, как коня, по холке и тихо, глядя в глаза добавил: