Хроники Хокмуна. Рунный посох
Шрифт:
Хокмун задумчиво рассматривал карту.
— Я полностью согласен с графом. Сражаться с Империей в открытом бою — безумие. Я узнал это на собственной шкуре. Тем не менее не мешало бы подыскать удобное для нас место сражения. Где самые сильные укрепления Камарга?
Фон Виллах указал на область к юго-востоку от Роны.
— Здесь. Здесь самые мощные башни и удобная местность. Мы можем собрать свои войска на высоком холме, тогда как противнику придется вязнуть в болоте, что создаст для него определенные трудности. — Он пожал плечами. — Но вообще-то я не понимаю, при чем здесь это. Место для атаки будут выбирать они, а не
— Если только кто-нибудь не приведет их туда, куда нам нужно, — сказал Хокмун.
— Как вы себе это представляете? — улыбнулся граф. — И что может заставить их поступить так, а не иначе?
С помощью пары сотен хорошо вооруженных всадников, — ответил Хокмун, — я сделаю это, не ввязываясь с ними в открытый бой, а постоянно нанося удары с флангов, мы сможем, если, конечно, повезет, направить их туда, куда надо. Так ваши собаки пасут стадо. Одновременно мы будем наблюдать за ними и сообщать вам об их передвижениях.
Граф пригладил усы и с уважением посмотрел на Хокмуна.
— Мне нравится ваше предложение. Наверное, с возрастом я становлюсь слишком осторожным. Но будь я помоложе, я бы тоже придумал что-нибудь подобное. План может сработать, дорогой герцог, но для этого на нашей стороне должна быть удача.
Фон Виллах откашлялся.
— Да — удача и терпение. Вы представляете, за что беретесь, Дориан? Вам все время придется быть начеку, не будет времени даже для сна. Это будет очень тяжело. Хватит ли у вас сил? И выдержат ли солдаты? Нельзя забывать и об этих летающих машинах…
— Нам надо будет только следить за их разведчиками, — ответил Хокмун, — и мы сможем наносить удары и уходить быстрее, чем они успеют поднять в воздух основные силы. К тому же ваши люди лучше знают местность и укрытия.
Богенталь поджал губы.
— Вот еще что — их транспортные баржи. Их войска продвигаются так быстро, потому что им подвозят по реке провиант, лошадей, военную технику, орнитоптеры, вот если бы заставить их отойти от реки…
Хокмун на минуту задумался, а потом, широко улыбаясь, сказал:
— Ну, это не так уж трудно сделать. Вот смотрите…
На следующий день Хокмун и Исольда отправились на прогулку по болотам. Они проводили много времени вместе, и герцог сильно привязался к девушке, хотя со стороны казалось, что он уделяет ей не так уж много внимания. Исольда, хотя и рада была просто находиться рядом с ним, была все же слегка уязвлена его холодностью. Ей не приходило в голову, что Хокмун умышленно скрывает свои чувства, а сам он ни на секунду не забывал, что в любой момент может превратиться в безмозглое существо. Он все время помнил, что энергия Черного Камня может вырваться из созданных графом оков, и тогда лорды Гранбретании смогут дать Камню жизнь, и Камень выест его мозг.
И поэтому он не говорил Исольде, что любит ее, что эта любовь пробудила его ото сна, и что лишь поэтому граф сохранил ему жизнь. Исольда же была слишком застенчива, чтобы сказать ему о своих чувствах.
Они скакали по болотным тропам, закутавшись в плащи и подставляя лица ветру, мимо трясин и озер, распугивая куропаток и уток, с шумом взлетающих в небо, встречая табуны диких лошадей и тревожа белых быков. Они мчались по длинным пустынным пляжам под недремлющим оком башен. Наконец они остановились и словно обращаясь к морю, заговорили, пытаясь перекричать пение мистраля.
— Богенталь
Ветер на секунду стих, и внезапно наступила тишина.
— Да. Завтра, — ответил он, посмотрев на нее, и отвернулся. — Завтра. Но я скоро вернусь.
— Берегите себя, Дориан. Я умоляю вас.
Успокаивая ее, он улыбнулся.
— Похоже, судьба хранит меня. Иначе я уже не раз должен был бы умереть.
Она начала что-то говорить, но вновь с ревом налетел ветер и, подхватив волосы Исольды, разметал их по ее лицу. Хокмун наклонился, чтобы убрать их. Он почувствовал под рукой ее мягкую гладкую кожу, и ему страстно захотелось прикоснуться губами к ее губам. Она попыталась удержать его, но он уже мягко отстранился, повернул лошадь и направился в сторону замка.
Над примятым тростником и подернутыми рябью озерами плыли редкие облака. Заморосил дождь. Назад они ехали медленно; каждый думал о своем.
С головы до ног обтянутый металлической кольчугой, в стальном шлеме, закрывающем голову и лицо, с длинным острым мечом на боку и щитом без каких-либо знаков или гербов, Дориан Хокмун поднял руку, давая знак своим людям остановиться. Его отряд был вооружен до зубов. Все что, убивает на расстоянии: луки, пращи, огненные копья, дротики, топоры — висело за спинами воинов, было приторочено к седлам, привязано к постромкам лошадей… Хокмун спешился и следом за проводником направился к ближайшему холму, низко пригибаясь и двигаясь с большой осторожностью.
На вершине холма он лег на живот и заглянул вниз, в долину, где текла река. Сейчас он впервые увидел мощь Темной Империи во всей ее жуткой красоте.
Огромные орды, казалось посланные самим адом, медленно двигались на юг — маршировала пехота, гарцевала кавалерия. Все воины были в масках, и поэтому казалось, что на Камарг надвигаются полчища зверей.
Колыхались боевые знамена, металлические штандарты покачивались на длинных шестах. Среди них было и знамя Азровака Микосеваара с изображением оскалившегося трупа со шпагой в руке, на плече которого сидит ястреб, и с вышитым на полотнище девизом «Смерть во имя Жизни». Крошечным человечком на коне у самого знамени, должно быть, был сам Азровак Микосеваар. После барона Мелиадуса этот московит был самым жестоким из всех военачальников Гранбретании. Рядом развевались знамя Кошки герцога Венделя, магистра этого Ордена, знамя Мухи лорда Йорика Нанкенсена и сотня других знамен и стягов прочих Орденов. Даже знамя Ордена Богомола было здесь, хотя магистр этого Ордена отсутствовал — им был сам Король-Император Хаон. Но впереди ехал барон Мелиадус со штандартом Ордена Волка — стоящий на задних лапах волк, с разинутой пастью. Даже лошадь барона была закована в медные латы, и голову ее закрывал специальный шлем, формой напоминающий голову огромного волка.
Дрожала земля, и вокруг разносился звон и бряцание оружия. В воздухе стоял запах пота.
Но Хокмуну было некогда разглядывать войско Империи. Он внимательно осматривал реку, по которой медленно плыли тяжелые баржи. Их было так много, что, двигаясь, они касались бортами друг друга. Хокмун улыбнулся и прошептал лежащему рядом воину:
— Это как раз то, что нам надо. Смотри, здесь весь их транспортный флот. Нужно успеть обойти их.
Они сбежали с холма. Нельзя было терять ни минуты. Хокмун вскочил в седло и дал знак отряду следовать за ним.